Рубрику «Жизнь. Продолжение следует» ведет Сергей Мостовщиков. Сергей рассказывает истории со счастливым концом. Их, к счастью, очень много, и все эти истории из реальной жизни. Но в реальной жизни присутствует и смерть. И как бы мы ни пытались помочь больному ребенку, сколько бы денег ни собрали, не всегда все в руках врачей. Милане Меркушевой с врожденным пороком сердца операция помогла, и теперь она здоровая и веселая девочка, радуется каждому своему новому дню. Пятимесячная Даша Рябова — «спящая красавица», которой мы все так искренне пытались помочь, операции не выдержала. Сегодня две истории.
Милана Меркушева
Сердцу, говорят, не прикажешь. А хочется. Особенно, когда оно болит. Татьяне Меркушевой с детства велели быть осторожнее, вести себя тихо, не перенапрягаться, потому что в сердце ее нашли порок. Но Таня слушала себя, а не врачей. Занималась баскетболом, бегала, чувствовала себя хорошо. Сердце дрогнуло потом, когда Таня встретила водителя междугороднего автобуса, полюбила его и у них родилась дочь Милана. Порок дочери оказался гораздо более серьезным: в сердце у нее нашли открытое овальное окно, а также клапанный и подклапанный стенозы (сужения) легочной артерии. Стало ясно, что не обойтись без сложной операции, для которой понадобится особый дорогостоящий сосудистый биопротез — гомографт.
Теперь, когда Милана носится по квартире, рисует, выдувает мыльные пузыри и воспитывает куклу Машу, когда позади обследования, больницы, поиски денег, обращение за помощью к людям через Русфонд, Татьяна Меркушева выглядит счастливым спокойным человеком, который действительно сумел излечить сердечные раны. Выходит, сердцу-то прикажешь. Просто, чтобы унять свою боль, нужно узнать чью-то другую:
— Я родилась в Ростовской области, а в Ростов перебралась, когда поступила в университет. Хотела стать физиком, но работаю не по специальности — в пенсионном фонде, специалистом по взысканию задолженностей. Сейчас я, правда, в декрете, вот-вот должна родить второго ребенка, тоже девочку. С мужем моим мы познакомились в автобусе, он у нас водитель. Я ехала к родителям в гости, а он как раз был на этом рейсе. Ехать четыре часа, так что разговорились, начали встречаться, дружить. А потом решили сойтись и жить вместе. Брак у него не первый, есть уже взрослые дети, но мы общаемся с ними, они часто у нас бывают.
Милана Меркушева и ее кукла Маша
Фото: Сергей Мостовщиков
Татьяна Меркушева — мама Миланы
Фото: Сергей Мостовщиков
Пусть у тебя все будет хорошо, милая девочка
Фото: Сергей Мостовщиков
С Милой вышла такая история. В полтора месяца поставили нам диагноз «клапанный стеноз». Сказали, есть проблема с клапаном, но она решается нехирургическим путем, с помощью так называемой баллонной пластики. И мы какое-то время жили надеждой на это. Просто ждали, когда Мила подрастет. В два года нас положили на обследование перед операцией. Посмотрели ребенка, и врач отказался — Мила была слишком маленькая и по росту, и по весу. Предложение было такое: давайте еще потянем. Ну, давайте потянем.
Как это сказывалось на жизни? Миле все время не хватало кислорода. Она девочка подвижная, от этого у нее все время появлялась сумасшедшая одышка, она синела, видно было, что ей тяжело. Я спрашивала у врачей: что мне делать? Мне говорили: все равно не давай ей сидеть, пусть двигается. Она и двигалась, мы много ходили с ней пешком, делали зарядку, она даже подтягивалась на турнике. А в августе пошли на очередной осмотр и ультразвуковое исследование показало, что все у нас стало намного сложнее. Сказали, что и с легочной артерией все плохо, нашли подклапанный стеноз. Почему так вышло — кто его знает. Мы предполагаем, что виновата ветрянка, которую подхватила Мила. Все шесть дней у нее была температура под 40, так что, может быть, болезнь сделала проблемы с сердцем более тяжелыми.
Врачи стали думать, что делать. Выходило, нужна срочная операция на открытом сердце, правда, хорошо, что без остановки. Но для того, чтобы скорректировать строение сердца, потребовался особый имплантат — гомографт. Это, как я понимаю, специально созданный из биологических тканей индивидуальный протез, который в нашем случае состоит из легочной артерии и клапана. И вот саму операцию нам сделали по полису ОМС, а на гомографт не было квоты, нужно было искать на него деньги. С ними нам помог Русфонд.
Операция шла семь часов. Я потом расспрашивала Милу, что она в это время чувствовала. Думала, она мне скажет, что видела какие-нибудь мультики. А она говорит: мама, там было много света, и ты меня держала за руку. И знаете, удивительно: я сначала была в церкви, проплакала там три часа, а потом все время сидела в коридоре больницы и действительно мысленно держала Милу за руку. И вот на следующее после операции утро она уже говорила с врачами и сказала им: я сделаю все, что вы мне скажете, только давайте-ка отпустите меня поскорее домой.
Такой вот характер. Наверное, в меня. Мне в детстве врачи ставили диагноз «брадикардия» и даже хотели вшить в сердце стимулятор. Категорически запретили мне заниматься спортом. Мама меня держала строго, но мне хватало сил и хитрости — я тайком убегала и занималась баскетболом. А потом, когда все стало известно, я сказала: мама, если не буду заниматься, просто-напросто умру. Поверь мне, я буду все делать по самочувствию. И она поверила мне. А я верю своей дочери. Мне кажется, для сердца это лучшее лекарство.
Даша Рябова
В феврале «Лента.ру» стала помогать Русфонду в сборе денег на лечение тяжелобольных детей. За месяц наши читатели собрали и перевели детям, о которых мы рассказывали в своих материалах, около 10 миллионов рублей. Это доброе дело. Мы искренне радовались, что можем помочь. Сводки о том, как идет сбор денег, передавались по редакции, а когда необходимые суммы были собраны, мы поздравляли друг друга — и это были отличные новости.
Даша Рябова. Тогда еще была надежда
Фото: Русфонд
К сожалению, иногда самое большое и искреннее желание спасти ребенка и своевременно собранные средства не дают результата. Первый ребенок — наша «спящая красавица» — Даша Рябова, несмотря на все усилия врачей, погибла.
У пятимесячной Даши был врожденный порок — сильно сужена трахея, девочка не может дышать самостоятельно. Спасти девочку должна была сложная операция на бронхах и трахее. Операция проводилась бесплатно (за счет бюджета), но еще ей были нужны расходные материалы — оксигенаторы, устройства для насыщения крови кислородом.
Их в больнице не оказалось, и нужно было собрать 397 500 рублей. На просьбу о помощи откликнулись 295 читателей, которые собрали 1 025 620 рублей. Оксигенаторы Даше купили и доставили в больницу вовремя.
Оставшиеся деньги пошли на лечение других детей — очередников Русфонда: Маши Морозовой (10 лет, фиброзная дисплазия (поражение кости) верхней челюсти, Щелковский район, МО), Вовы Омельченко (3 месяца, расщелина верхней губы, твердого и мягкого нёба, город Ногинск, МО), Дани Чернавских (2 года, детский церебральный паралич, Москва), Никиты Голуба (14 лет, врожденная урологическая патология, Щигровский район, Курская область). Всем этим детям врачи смогли хорошо помочь. А вот Даше — нет.
На третий день после операции у девочки начались серьезные осложнения. Потребовалась повторная операция, на время состояние Даши удалось стабилизировать, но спустя неделю произошел разрыв стенки артерии, началось сильное кровотечение. Несмотря на все усилия врачей, спасти девочку не удалось.
Мы всегда понимали, что такое может случиться, но верили, что этого не произойдет. Увы…
Редакция «Ленты.ру» приносит глубокие соболезнования Ларисе, маме Даши, и всем близким ей людям.