«Страх — одна из базовых эмоций» Врач-психиатр Борис Положий о реакции людей на теракты и катастрофы

После терактов и масштабных катастроф врачи всегда отмечают рост числа неврозов. Впечатлительные люди боятся летать на самолетах, посещать людные места, спускаться в метро. О том, кто более всего подвержен тревогам и фобиям, как с ними бороться и может ли это состояние перейти в психическое расстройство, «Ленте.ру» рассказал профессор Центра психиатрии и наркологии им. В.П. Сербского, руководитель отдела социальных проблем психического здоровья Борис Положий.

«Лента.ру»: Что такое страх? Почему мы вдруг начинаем бояться?

Борис Положий: Страх — одна из базовых эмоций. Существует концепция, которую я разделяю, что страх у человека бывает в трех формах. Во-первых, конструктивный, который в минуту опасности мобилизует внутренние ресурсы организма. Когда я начинал работать молодым врачом в психиатрической больнице, там была врач — женщина лет пятидесяти. Очень полная, грузная дама. Ходила медленно, с одышкой. Однажды она дежурила в приемном отделении, когда туда пришел агрессивный пациент. Санитаров рядом не оказалось, а больной начал угрожать ей убийством. Тогда она сбила его с ног своим торсом и побежала. Он — за ней. Ей удалось взобраться на высокий подоконник и выпрыгнуть в окно первого этажа. Подоконники там были очень высокие. Потом молодые врачи — мужчины — пытались последовать ее примеру, но далеко не у всех получилось. Таково действие гормона адреналина. Во-вторых, бывает деструктивный, парализующий страх, когда человек цепенеет и не может предпринять вообще никаких действий. И третья форма — дефицитный страх. В этом случае у человека недостаточно развито чувство опасности, чаще всего от природы. Такие люди склонны к экстриму и всяким авантюрам.

Если человек не был непосредственным участником трагических событий, могут ли они оказать на него негативное воздействие?

Если говорить о терактах, у преступников всегда две цели. Одна, локальная, — гибель какого-то количества людей. А другая, более мощная по своему воздействию, — это запугивание. Так было после теракта в театральном центре на Дубровке: стало меньше посетителей в театрах и концертных залах. Люди боялись.

Это проявление деструктивного страха?

Практически невозможно заранее предсказать, как поведет себя тот или иной человек в критической ситуации. Можно лишь делать прогнозы по некоторым личностям. Говорят же, что есть трусливые люди, которые боятся собственной тени. Это не болезнь, а особенность характера, которая существенно ограничивает личностные возможности человека. Такой человек склонен к панике. Вместо того чтобы решать проблемы, он предпочитает скрыться от них.

На кого трагические события оказывают наибольшее влияние?

На неуверенных в себе, мнительных людей. Причем психических расстройств у них, как правило, нет, но даже в повседневной жизни такие граждане все время беспокоятся, как бы чего не случилось. А когда что-то происходит, негативная информация подобных личностей провоцирует на избегающее поведение. То есть они начинают исключать из своей жизни все то, что, по их мнению, может принести им несчастье. Например, перестают посещать массовые мероприятия, ходить в рестораны, ездить в метро. Но и у них по прошествии времени мощное воздействие страха постепенно снижается, и они возвращаются к нормальной жизни.

Много таких людей?

Статистика отсутствует. Обычно они не попадают в поле зрения психиатров и психологов. Но я бы не сказал, что это такая уж маленькая доля населения. Вспомните: излишне тревожные знакомые есть почти у каждого.

Состояние страха может усугубить уже имеющиеся проблемы — неприятности на работе, в семье?

Если только косвенно. Чтобы потерять от этого трудоспособность и не работать — вряд ли. Чтобы в семье жить было невозможно — тоже нет. Бывают, конечно, критические случаи, но это особая история, которая случается крайне редко. А так самая главная проблема — избегающее поведение, о котором я говорил, и производные от него. Например, опоздал человек на работу, так как ехал перекладными два часа, вместо того чтобы за полчаса на метро домчаться. Из-за этого — выговор.

Можно ли нарисовать портрет боящегося? Кто чаще испытывает страх?

Четкой характеристики нет. Может быть, чаще такие качества встречаются у женщин. Но нельзя сказать, что это нетипично для мужчин. Болевые точки есть в каждом возрасте. Наверное, страху и тревожности больше подвержены люди в периоды гормональных перестроек. Пубертатный кризис у подростков или наоборот — когда идет угасание функций зрелого организма. А от социального статуса неврозы не зависят никак.

Можно ли сказать, что подрыв российского лайнера в Египте и теракты в Париже вызвали чувство страха у россиян?

Конечно, на психику эта информация действует негативно. Но уравновешенные люди не дают страху развернуться настолько, чтобы отказаться от привычной жизни. Я сам вскоре после трагедии в Египте возвращался из командировки на самолете. Я не заметил паники, самолет был полон — никто не сдавал билеты. Все-таки у людей преобладает трезвое мышление: да, произошло несчастье, катастрофа. Но это не значит, что надо прекращать жить, прекращать летать, посещать общественные места.

Тревожное состояние и чувство страха могут стать причинами психического расстройства?

В психиатрии есть такое понятие — посттравматическое стрессовое расстройство. Оно встречается у тех, кто попал в критическую ситуацию. Не такую, когда с работы уволят. А, допустим, был в заложниках у бандитов, остался цел. Казалось бы — человек благополучно пережил кризис. А через полгода накрывает — начинает развиваться это заболевание. Оно бывает даже у людей вроде бы привыкших к стрессу: спасателей, врачей, полицейских. Но это не подходит для нашего случая. Мы же говорим о человеке, который следит за происходящим со стороны, через новости. Нет ситуаций, угрожающих его жизни. То есть эта ситуация его тревожит, но представляется как нечто аморфное, что может произойти, а может и нет.

Надо ли мириться со своим страхом? Стоит ли прекратить на какое-то время пользоваться метро, ходить на концерты или наоборот — стоит переломить свою мнительность?

Страху поддаваться нельзя. Тут велика роль средств массовой информации. Они должны разъяснять, что всего предусмотреть невозможно и никто не знает, что его ждет завтра. Можно, например, под машину попасть. По статистике гораздо больше людей становятся жертвами автомобильных аварий, чем терактов. И что теперь — из дома не выходить? Нужно постараться с холодной головой все это проанализировать.

Может, стоит взять паузу и не смотреть какое-то время телевизор, не ходить в интернет?

Я знаю, что некоторые люди именно так и справляются со своей тревожностью. Это тоже выход. Не смотрите, не загружайте себя лишним, не подвергайте психику напряжению. Важную информацию, которую всем необходимо знать, доведут и без этого.

Насколько эффективны народные способы борьбы с тревогой и стрессом: спиртное, шоколад?

Это действительно своего рода антидепрессанты. Но тут все-таки речь идет не о депрессии. Страх — немного другая вещь по своей природе. Но если человек чувствует себя не в своей тарелке и ему помогает бокал вина — почему бы и нет. Какое-то ослабление негативных эмоций наверняка происходит. Люди обычно сами к этому приходят. Недаром во время войны солдатам для храбрости давали наркомовские сто граммов. Только увлекаться этими средствами не стоит.

Стоит ли с детьми говорить о терактах, надо ли объяснять им, что это такое?

Говорить надо. Но делать это нужно очень умело, чтобы не травмировать психику. Дети ранимы, и неправильно поданная информация может вызвать у них определенные психические нарушения. Страх — типичная детская реакция, так как маленький человек еще приспосабливается к непривычному миру. Поэтому детям надо рассказывать обо всем без лишних эмоций и живописных подробностей. С подростками на эти темы можно общаться более предметно. Но акцент все же надо делать не на том, что произошло страшное — погибли люди. А на том, как защитить себя и преодолеть жизненные трудности.