«Приближаются новые девяностые» Евгений Федоров из Tequilajazz о возрастных кризисах и ответственности за эпоху

19 ноября в Москве и 21 ноября в Петербурге состоятся концерты, посвященные юбилею Евгения Федорова — знаковой фигуры российской альтернативной музыки. За один вечер можно будет услышать три группы Федорова — Tequilajazzz, Zorge и Optymistica Orchestra. Накануне концертов «Лента.ру» побеседовала с музыкантом о возрастных кризисах, 1990-х и пользе путешествий в дальние страны.

Во-первых, объясните, пожалуйста, для непосвященных, почему концерты называются «150 планетарных колец»?

Евгений Федоров: Здесь никакой загадки нет. Всем отцам-основателям группы Tequilajazzz — мне, Александру Воронову, Косте Федорову — в этом году исполнилось по 50 лет. Отсюда 150 лет на троих — довольно симпатичная цифра. Тем более что она хорошо срифмовалась с нашим альбомом «150 миллиардов шагов».

Вы вообще этим цифрам какое-то значение придаете? Или 50 лет — ну и 50 лет?

Я бы наверное даже и не вспомнил о том, что это юбилей. Мой внутренний возраст, по собственным ощущениям, — 36-37 лет. Я исхожу из того опыта, что у меня есть, дури в голове, проблем, которые я не только не решил, но и запутал. В общем, пока я не чувствую себя мудрым человеком. Это же не так, что ты жил себе до какого-то дня, а потом — бац! — пятьдесят лет, и все вокруг поменялось.

Я вот переживал очень из-за тридцатилетия — мне казалось, что это какой-то переход в новое качество. А у вас такие моменты были?

Безусловно были, неоднократно. Они зафиксированы в пластинках Tequilajazzz — у нас же была большая пауза из-за моего кризиса среднего возраста, настоящего, тяжелого и всепоглощающего. Но это все в далеком прошлом, со времени выхода альбома «Журнал живого».

Как вы с этим кризисом боролись?

Никак. Просто уезжал в Непал, Тибет и так далее. Я понимаю, что это звучит банально — но тем не менее. Я просто исчезал из публичного пространства, и со мной начинали происходить какие-то вещи, которые выливались в песни, альбомы.

Кому принадлежит идея сделать концерт сразу трех ваших групп: Tequilajazzz, Zorge, Optymistica Orchestra?

Одному промоутеру, который впоследствии «сошел с дистанции» — честно скажу, сам бы я до этого никогда не додумался.

Организовать такой концерт, наверное, очень сложно?

Сложно, но не сложнее, чем собрать музыкантов Optymistica Orchestra, которые играют по разным коллективам: «Сплин», Spitfire, Markscheider Kunst.

Как, кстати, складываются дела у Optymistica Orchestra? В начале года вы говорили, что собираетесь осенью выпустить новый альбом.

Мы его практически закончили — но отложили выпуск на весну. Более того, мы снимаем большой фильм-концерт в музее «Эрарта» — правда, пока непонятно, каков будет его хронометраж и как мы представим его. Но мы решили, что к осени не успеваем, и отложим выпуск альбома и фильма на март-апрель. Кстати, мы собираем деньги на Planeta.ru, и каждый желающий может эту нашу затею поддержать.

Хотите вы того или нет, Tequilajazzz — группа из девяностых. Десятилетия, интерес к которому со временем только возрастает: вновь собираются и оказываются востребованными рок-группы того времени, устраиваются флешмобы с фотографиями из 1990-х. Вы с чем это связываете?

Я, кстати, фотки не выкладывал. Мне кажется, что приближаются новые девяностые. Что-то такое произойдет, и это десятилетие вернется вновь — надеюсь, без братков и прочего ужаса. Дело в чем: в 90-е мы чувствовали себя абсолютно ненужными. Необязательно музыканты — филологи, учителя, профессура. Все мои интеллигентные собутыльники так или иначе оказались на обочине. И сейчас они тоже чувствуют себя в подвешенном состоянии. Только раньше это было связано с тем, что у людей просто не было денег, а теперь весь этот класс, издевательски называемый креаклами, вытесняют как чуждый идеологически. Но у всех нас есть что спеть и сказать.

А как вы объясняете такой интерес к 1990-м у 20-летних — зачем им сейчас ходить на питерскую группу «Машнинбэнд», например?

Возможно, закончилось время легкомысленного мимимишного искусства, и пришло время лозунга, плаката… (пауза). Не знаю, сложный вопрос.

Вам самому жить интереснее было тогда или сейчас?

Мне все равно — я практически никогда не вспоминаю прошлое. Заставляю себя не вспоминать его. Было — и прошло.

А зачем тогда вновь проводить концерты Tequilajazzz?

Нам просто нравится играть. Нравятся песни — они живут своей жизнью, но хотят из нас вырваться еще раз. Перед нами не стоит никаких глобальных задач — мы ничего не декларируем. Удивительно только вот что: эти песни были написаны в фантазийном ключе, мы писали о войне, геополитике, ничего конкретного не имея в виду. А сейчас мы видим, что все это было неспроста, что мы очень многое предугадали. Поскольку мы чувствуем себя в ответе за то, что мы эту ситуацию раскачали, нам кажется важным все это завершить.

Вы говорили, что концерты Tequilajazzz будут редким развлечением, но собираетесь достаточно регулярно. Нет мыслей воссоздать группу, записать новый альбом?

Нет, нам просто нравится играть старые песни — они всякий раз звучат по-новому. Мы встречаемся с Дусером (барабанщик Александр Воронов — прим. «Ленты.ру») и говорим: «Вот это да! Мы же никогда не думали, что вещи, о которых мы писали в песнях, начнут сбываться». Мы воображали себя героями комиксов в придуманном мире — а теперь Захар Прилепин пишет об этих вещах как о сложившейся данности.

Помимо трех групп, вы продолжаете писать музыку к сериалам.

Я пишу музыку к «Тайнам следствия» — и делаю это уже 15 лет. Это абсолютно нестыдный продукт, очень хорошая режиссерская работа — к сожалению, ее мало кто замечает, поскольку сделано все на столь хорошем уровне, что простому глазу это незаметно. Самое главное — я добился в телевидении полной свободы, меня никто не ограничивает. Какую музыку хочу — такую и пишу.

Надо бы ее, наверное, издать. Вероятно, немногие ваши поклонники смотрят сериал.

Мы думаем об этом. Потому что музыки накопилось очень много, и мне бы очень хотелось, чтобы ее услышали. В фильме она часто пропадает за титрами, диалогами. Столько было потрачено энергии, сил, времени. Хочется сказать режиссеру: «Сделайте погромче!» Но условия жанра диктуют свое.

Телевизор с этой работой не стали чаще смотреть?

Я иногда шучу, что смотрю телевизор за деньги. Дома у меня его нет, я смотрю несколько зарубежных сериалов: «Во все тяжкие», «Игра престолов» — как и все. Хотя я уверен, что и у нас что-то интересное снимают. Просто о наших сериалах разговаривают пренебрежительно, через губу.

Раньше вы практиковали зимовки в разных далеких странах. В этом году отправитесь когда-нибудь?

На самом деле давно не практиковал, потому что ребенок был маленький. Я вообще предпочитаю называть это творческой командировкой, потому что именно после этих длительных отъездов появляются песни Tequilajazzz, Zorge или Optymistica Orchestra. Я всегда беру с собой микростудию — так что хоть в непальской деревне, хоть в индийском мегаполисе могу что-то записать. В этом году я тоже отправлюсь в путешествие, но куда именно, пока не скажу. Боюсь сглазить.

Вы как-то структурируете свое время, строите планы на длинный срок?

Планы я зарекся строить, потому что всегда вторгаются какие-то силы небесной красоты. Так что планов нет. Вообще. Никаких. Разве что дать интервью, сыграть концерты, собрать вещи и уехать. Стать обычным, никому не известным человеком на регистрации авиабилета. С чем я вернусь, пока не знаю, но то, что вернусь, полный сил и идей, — это сто процентов.