Дьявол в поправках Богословы не рады выводу священных книг из-под действия закона об экстремизме

Депутаты Госдумы 23 октября приняли в первом чтении президентский законопроект, который исключает из сферы действия закона об экстремизме священные тексты четырех традиционных религий России — Библии, Корана, Танаха и Ганджура. Профильные комитеты рекомендовали законопроект к принятию, однако религиозные деятели надеются, что это только начало. По их мнению, под закон об экстремизме не должны попадать и другие авторитетные религиозные тексты.

Своим законопроектом глава государства предлагает прописать в законе о противодействии экстремизму пункт о том, что священные книги четырех традиционных религий России (христианства, ислама, иудаизма и буддизма — соответственно Библия, Коран, Танах и Ганджур) не могут быть признаны экстремистскими материалами. И, похоже, депутаты медлить с принятием этих поправок не намерены. Об этом говорит оперативность работы с документом. Только 14 октября он был внесен президентом, а уже 16-го рассмотрен членами назначенного ответственным за законопроект комитета по безопасности и противодействию коррупции, которые предложил назначить первое чтение на 23 октября.

«У нас всегда подчеркнуто уважительное отношение к инициативам президента, — объясняет активность коллег зампред комитета ГД по безопасности и противодействию коррупции Александр Хинштейн (Единая Россия). — Они всегда рассматриваются в первоочередном порядке. И это правильно. У нас большое количество субъектов законодательной инициативы, начиная с региональных парламентов и заканчивая депутатами Думы и членами Совета Федерации. А когда законопроект вносит президент — понятно, что это совсем чрезвычайная мера».
Почему же она стала чрезвычайной?

Предатели и шайтаны

История началась в сентябре, когда вспыхнул скандал вокруг решения Южно-Сахалинского суда признать экстремистской литературой книгу «Мольба к Богу: ее значение и место в исламе». Судья Наталья Перченко и прокурор Татьяна Билобровец сочли противозаконными, разжигающими межрелигиозную рознь цитаты из Корана, из сур «Аль-Фатиха» и «Аль-Джинн».

Этот вердикт вызвал возмущение как представителей мусульманской общины, так и приверженцев других религиозных течений. Глава Чечни Рамзан Кадыров потребовал строго наказать Перченко и Билобровец, обвинив их в попытке «взорвать ситуацию» в стране. «Те, кто вынес данное решение, — это национальные предатели и шайтаны», — написал он на своей странице в Instagram. И подал апелляцию на решение сахалинской Фемиды.

Солидарность с чеченским лидером проявил известный общественный и религиозный деятель православный диакон Андрей Кураев, назвавший решение Южно-Сахалинского суда чудовищным, а вынесших вердикт судей «дураками» и «провокаторами». В конце концов решение суда обжаловала прокуратура.

Можно ли вообще подходить к древним религиозным текстам с мерками современного антиэкстремистского законодательства? Нет, считает глава комиссии Общественной палаты по гармонизации межнациональных и межрелигиозных отношений Иосиф Дискин, который предложил вывести из-под действия закона канонические тексты традиционных религий. Руководитель синодального отдела РПЦ по взаимоотношениям церкви и общества протоиерей Всеволод Чаплин предложил компромисс: не «судить» тексты старше двухсот лет. Поэтому узкие, предельно четкие рамки президентского законопроекта общественники и священнослужители склонны рассматривать лишь как первый шаг в деле наделения религиозной литературы иммунитетом от светского права.

«Как показывает дискуссия, многие религиозные общины ставят вопрос о том, что круг текстов должен быть расширен. В православии важно не только священное писание, но и священное предание, — указывает в беседе с «Лентой.ру» Всеволод Чаплин. — То есть каноны, решения соборов, творения святых и богослужебные тексты. Думаю, дискуссию по всем этим древним памятникам нужно продолжать».

«Не надо ограничивать только священными писаниями, Кораном и Библией, — вторит представителю РПЦ первый зампред совета муфтиев России Рушан Аббясов. — Для нас, мусульман, важен и второй источник ислама — сунна, изречения пророка Мухаммеда». По мнению исламского богослова, вывести из-под экстремистского законодательства стоит «все богословские труды, которые имеют многовековую историю, и, может быть, современные богословские труды, которые более понятно объясняют положения религии, вероучения, догматы».

Фестиваль райсудов

Иосиф Дискин обращает внимание не только на то, что в президентском законопроекте не прописана процедура экспертизы религиозных текстов. Легко сказать — вывести из-под действия закона об экстремизме тот же Коран! А он, между прочим, существует в разных редакциях и переводах.

«Из-под экспертизы необходимо вывести все тексты, которые традиционные религии России рассматривают в качестве канонических, — предлагает Дискин. — Необходимо, чтобы судья направлял запрос в соответствующую комиссию при Минюсте, и если есть сомнения в том, является этот текст каноническим или нет, он направлялся бы священноначалию, которое разъяснит, признан ли этот текст каноническим. Если да — тогда руки прочь, никакой экспертизы. Текст неканонический — тогда надо разбираться, экстремистский он или нет». По мнению Дискина, президент принял срочное решение: «Оно горело в связи с этим сахалинским делом! Но нужен не просто перечень текстов, но и процедуры. Это существенное дело, в тонкости которого не стоит лезть светской власти. Оставим богу богово».

Рушан Аббясов считает, что профилактику экстремизма в религиозной сфере нужно доверить самим общинам верующих: суды не обладают достаточной компетенцией в этих тонких вопросах, уверен он. «Последние десять лет мы наблюдали фестивали районных судов по запрету религиозной литературы, — говорит богослов. — В основном принимали решения некомпетентные люди, не основываясь на мнении богословов, религиоведов, которые могли бы дать заключение по тому или иному религиозному труду. Нельзя налево-направо запрещать литературу, которая имеет многовековую историю».

Аббясов напомнил о том, как в 2012 году Оренбургский районный суд запретил большое количество мусульманских книг, среди которых были сборники молитв и изречений авторитетных имамов. В этом году решение суда было отменено вышестоящей инстанцией. «За 18 минут 68 книг признали экстремистской литературой! Наши юристы и адвокаты три года работали над тем, чтобы вывести из списка основную часть книг, более 50 книг по одному решению, — рассказал собеседник «Ленты.ру». — Прежде чем такие решения принимать, нужна более широкая экспертиза». А вообще, по мнению Аббясова, лучше всего справятся с оценкой литературы общины верующих: «Поверьте, если что-то противоречит духу ислама, вносит смуту, может, даже переводы священного Корана, его неправильные трактовки, мусульманская община сама будет противодействовать распространению таких изданий. Мы сами в этом заинтересованы».

Ваххабизм но пасаран

Иначе смотрят на ситуацию депутаты Госдумы. «Закон настолько конкретный и касающийся только одной сферы деятельности, что я не думаю, что какие-то поправки ко второму чтению возникнут», — говорит Александр Хинштейн. Он считает, что в расширении рамок президентского законопроекта будут заинтересованы прежде всего конфессии, не признанные в России традиционными, чтобы обезопасить и свои священные тексты. «Я получил обращение от некого центра Фалунь Дафа (в России Фалунь Дафа рассматривается как новое религиозное движение, ряд его книг внесен в список экстремистских материалов; в Китае Фалунь Дафа признана деструктивной сектой и запрещена — прим. «Ленты.ру»). Они просят дополнить законопроект после перечисления священных книг традиционных религий фразой "и другие тексты духовного содержания". Очевидно, что эта поправка чрезвычайно расширяет применение закона», — отмечает парламентарий. По его мнению, таким образом можно дойти и до реабилитации запрещенных в России ваххабистских текстов.

Так же считает единоросс Михаил Маркелов, первый зампред комитета по делам общественных объединений и религиозных организаций: «Закон носит превентивный характер, чтобы не допускать нелепостей в судопроизводстве. Богословы стали детализировать закон, у них возник вопрос, что вообще считать священным писанием. Но мы говорим о концептуальном законе, в котором президент четко обозначил рамки. А остальное все от лукавого. Дьявол кроется в деталях. Эта дискуссия, что чем считать, длится веками, и теологи ни к чему не придут никогда. И мы так никогда закон не примем».

Он обращает особое внимание на то, что неподсудность священных текстов не означает неподсудность людей, которые захотят воспользоваться их подчас довольно резкими для современного общества формулировками. Например, встречающимися в Коране призывами к войне против немусульман или указанием Ветхого завета воздавать «око за око».

«Если какие-то люди будут призывать к войне именем Аллаха — это совершенно иная история. Даже если они ссылаются на священные писания, под уголовную ответственность попадают их деяния — призыв идти войной против кого бы то ни было. Закон говорит только о том, какие книги нельзя считать экстремистскими, а не какие действия», — разъясняет депутат. По его словам, законопроект может быть полностью принят уже в ноябре, поскольку его поддержали представители всех фракций.

Первый вице-президент Центра политтехнологий Алексей Макаркин считает формулировку президентского законопроекта вполне обоснованной.

«Закон важный, потому что возникают конфликтные ситуации. С одной стороны, у нас очень слабый уровень экспертизы, и тексты — цитаты из Библии или Корана — вполне могут быть признаны экстремистскими. Случай на Сахалине уже был, и если это не остановить, повторяться может достаточно часто. Были и другие случаи, с хадисами — записями изречений пророка Мухаммеда. Возникает напряженность, верующие считают себя оскорбленными такими решениями, действительно странными и глупыми. Так что законопроект вполне адекватен», — рассуждает политолог. К расширению рамок законопроекта он предлагает относиться очень осторожно, даже к предложению исключить из экспертизы книги, со времени издания которых прошло двести лет. Например, основатель ваххабизма ибн Ваххаб, труды которого в России признаны экстремистскими и запрещены, жил в XVIII веке.