Поддержка слева Есть ли у России друзья среди европейских социалистов

Британские лейбористы избрали нового лидера. Им стал Джереми Корбин, представитель левого крыла партии — веселый пожилой бородач в футболке, борец за права трудящихся. После голосования он спел неофициальный гимн лейбористов «Красное знамя» и отправился отмечать победу в ближайший паб. Премьер Дэвид Кэмерон заявил, что отныне лейбористская партия превратилась в угрозу национальной, экономической и семейной безопасности Великобритании, а российский посол в Лондоне поздравил Корбина с победой. «Лента.ру» выясняла, насколько крепки симпатии к России среди левых партий Европы.

Старый друг

В европейской прессе Россия в последние годы ассоциируется с поддержкой правых партий, выступающих за духовные скрепы по-европейски и ностальгирующих по старой доброй Европе без засилья мигрантов, геев и лесбиянок. В Европарламенте правые представлены группами «Европа наций и свобод» под предводительством Марин Ле Пен (39 мест) и «Европа за свободу и демократию» Найджела Фаража и Давида Боррелли (45 мест).

Но у России есть союзник и на другом фланге. Это «Европейские объединенные левые/Лево-зеленые Севера» (GUE/NGL), которые на выборах 2014 года сумели провести в парламент 52 депутата — лучший результат за все время. Костяк группы составляют депутаты от германской «Линке», испанского «Подемос», греческой «Сиризы», ирландской «Шинн Фейн», чешской «Коммунистической партии Чехии и Моравии». Некоторые из этих партий и движений были сторонниками дружбы с Москвой еще в советские времена, другие возникли сравнительно недавно.

В украинском вопросе позиция «Объединенных левых» резко расходится с мнением европейского большинства, но совершенно совпадает с тем, о чем говорит Москва. Как считают в GUE/NGL, конфликт имеет глубокие исторические и географические причины, на которые наложилось 23-летнее бесконтрольное господство олигархии на территории Украины. Немалую долю вины за происходящее, по мнению левых, несет Евросоюз, который своей неготовностью идти на компромисс и принять во внимание интересы Москвы спровоцировал войну и раскол в украинском обществе. Само соглашение об ассоциации, утверждают депутаты, уничтожит украинскую промышленность, вызовет всплеск безработицы и приведет к массовой иммиграции украинцев в ЕС.

Парадоксальное единство

GUE/NGL не поддержала санкции в отношении России — тогда 13 процентов всех европарламентариев высказались против и 10 процентов воздержались. Крайне левые и крайне правые — непримиримые оппоненты в других вопросах — проголосовали одинаково. Но парадокс этот лишь кажущийся: «Объединенные левые» любят ЕС в его нынешнем виде ничуть не больше, чем сторонники Фаража и Ле Пен. Но если евроскептикам правого фланга Евросоюз не нужен вообще, то евроскептикам левого — нужен, но не такой. Девиз GUE/NGL — «Иная Европа возможна». Как гласит декларация левых, «ЕС должен перестать быть проектом элит и стать проектом обычных людей» —мирным объединением, где каждый может реализовать свое право на труд и образование.

В рядах крайне левых по-прежнему сильны симпатии к России, где впервые в мире была реализована, пусть криво и косо, коммунистическая идея. Для России наличие таких симпатизантов — подарок судьбы. Если крайне правые в глазах основной массы европейцев являются маргиналами, цепляющимися за устаревшие принципы и пытающимися повернуть течение истории вспять, то крайне левые по степени радикальности и прогрессивности лозунгов дадут фору многим умеренным собратьям по Европарламенту. Они активно поддерживают борьбу за права меньшинств и выступают за политику открытых дверей для мигрантов и беженцев, своим примером демонстрируя, что для того, чтобы дружить и сотрудничать с Москвой, вовсе не обязательно быть консерватором.

Лейборист-социалист

С соседями «Объединенных левых» по скамьям и одной из крупнейших групп Европарламента — «Прогрессивным альянсом социалистов и демократов» — ситуация куда сложнее. Значительную роль там играют британские лейбористы, с которыми у Москвы издавна были непростые отношения. С одной стороны, в СССР их критиковали как соглашателей, утверждая, что буржуазия использует их, чтобы держать под контролем рабочее движение. С другой стороны, именно при лейбористах отношения Москвы и Лондона всегда заметно теплели. В 1990-х, однако, к власти в Британии пришли «новые лейбористы» Блэра, которые дали фору даже старым консерваторам: они следовали в фарватере американской политики, с готовностью участвуя в агрессии против Югославии и вторжении в Ирак.

Однако Джереми Корбин сумел сломать привычные стереотипы. Он обвинил НАТО в кризисе на Украине и заявил, что действия России «не были неспровоцированными», — учитывая настроения британского истеблишмента, даже эта сдержанная формулировка прозвучала как гром среди ясного неба. «Возможно, принятие бывших стран Варшавского договора в НАТО было ошибкой, — сказал Корбин. — Экспансия НАТО вызвала ответную экспансию России, которая лишь копирует действия блока».

После этого на Корбина обрушился шквал критики, и политик счел необходимым прояснить свою позицию. «Я не восхищаюсь внешней политикой Путина и не поддерживаю ее, — заявил Корбин, — равно как и любую экспансию — проводит ли ее Россия или кто-нибудь еще». Но при этом новый лидер лейбористов упрямо продолжает утверждать, что кризис на Украине — результат необдуманных американских действий, и выступает за выход Британии из НАТО — или, по крайней мере, за ограничение ее участия в блоке, а также за нормализацию отношений с Россией и отказ от бомбардировок Сирии.

Невзирая на свои нетрадиционные для британской политики взгляды, Корбин одержал сокрушительную победу на выборах лидера партии: его кандидатуру поддержали почти 60 процентов лейбористов. После оглашения результатов премьер-консерватор Дэвид Кэмерон написал в своем микроблоге в Twitter: «Отныне лейбористская партия стала угрозой нашей национальной и экономической безопасности, а также безопасности ваших семей». Российское посольство не упустило случая подпустить шпильку главе кабинета королевства, разместив в своем блоге запись: «Просто представьте себе заголовки в британских СМИ, если бы российский президент назвал главную оппозиционную партию угрозой национальной безопасности». Англичане оценили остроумие по достоинству: ответ собрал 11 тысяч ретвитов. Посол России в Великобритании Александр Яковенко поздравил нового лидера лейбористов с победой: «Поздравления Джереми Корбину. Надеюсь на позитивные изменения с точки зрения диалога, в том числе по поводу наших отношений».

Оппозиция смягчает сердца

Позиция Корбина могла бы показаться исключением: в конце концов, он до недавнего времени не входил в руководство партии и считался политическим маргиналом, неизменно голосуя в парламенте вразрез с генеральной линией. Даже в кандидаты на пост лидера лейбористов его включили для того, чтобы обеспечить широту дискуссии. Но и коллеги лейбористов по социал-демократическому блоку в Европарламенте демонстрируют куда меньшую агрессивность и большую готовность к конструктивной дискуссии, чем центристские и правоцентристские партии.

Так, глава немецких социал-демократов и министр экономики Германии Зигмар Габриэль известен как последовательный противник ужесточения антироссийских санкций. Он неоднократно заявлял, что новые ограничения лишь ухудшат ситуацию, что НАТО необходимо прекратить «бряцать оружием у русских границ», а вместо этого нужно искать политическое решение вопроса. Аналогичных взглядов придерживается и нынешний итальянский премьер — социал-демократ Маттео Ренци, чья Демократическая партия вместе с СДПГ и Лейбористской партией Великобритании составляет большую тройку, на которой держится вся левоцентристская группа в Европарламенте.

Тем не менее обольщаться не стоит: как показывает практика, лучше всего социал-демократы относятся к России, находясь в оппозиции. Оказавшись у руля, они вынуждены следовать привычным курсом, проложенным предыдущими правительствами, лишь слегка корректируя его. Лучшим примером являются норвежские лейбористы: их лидер Йонас Гар Стёре, занимавший пост главы МИД с 2005 по 2012 год, вел себя достаточно жестко, допуская порой резкие высказывания типа «Россия не является нормальным, стабильным, надежным, предсказуемым государством». Однако стоило Стёре оказаться в оппозиции, как его риторика значительно смягчилась: он теперь размышляет о том, что Норвегия и Россия должны улучшать отношения, что Россия не представляет опасности для Норвегии и что Запад сам в известной степени оттолкнул Россию, готовую к сотрудничеству.

Разумеется, победа Корбина не изменит кардинально расклад сил в Европе и не заставит ЕС отменить санкции против России. Однако сам факт прихода его к руководству Лейбористской партией вкупе с последовательно пророссийской позицией «Объединенных левых» и готовностью остальных социал-демократов к диалогу показывает, что европейские партии левого фланга могут в будущем стать для Москвы если не союзниками, то конструктивными партнерами.