Этот и другие материалы рубрики «Победа» мы публикуем к 70-летию окончания Великой Отечественной. Рубрика устроена таким образом, что рассказать о своих ветеранах в ней может каждый, добавив тем самым собственный фрагмент в мозаику лиц войны. Для этого нужно пройти по ссылке «Победа» и добавить свой рассказ к галерее уже опубликованных личных историй (кнопка справа). Одновременно мы публикуем размышления о войне и Победе тех, кому, на наш взгляд, действительно есть что сказать.
Каменченко Петр Викторович
Родился 3 января 1958 года в селе Берново Тверской области. К.м.н. Журналист. Главный редактор еженедельника «Футбол» (2004-201З). Лауреат Гос. премии в области СМИ (2010). Зам. главного редактора «Ленты.ру»
Посвящается немецкому летчику, не убившему мою маму 13 октября 1941 года у деревни Млевичи.
Я помню войну, хотя родился через тринадцать лет после того, как она закончилась. Каждый раз по дороге в Берново, где у меня дом, проезжая деревню Млевичи в Тверской области, я вспоминаю немецкого летчика в желтом комбинезоне и черных защитных очках, который, спустившись совсем низко, ниже верхушек старых берез, расстреливал из пулеметов отступающий госпиталь. Чтобы лучше видеть бегущую внизу маленькую девочку, он сдвинул стеклянный колпак кабины, но пули все равно попали в березу, за которой она успела спрятаться. Этой девочкой была моя мама, и я мог бы быть убитым тогда, осенью 1941 года вместе с ней, как и пятеро моих детей, родившихся через полвека.
Мне кажется, что я видел все это своими глазами. Может быть, потому, что совсем маленьким много раз представлял, как это происходило, и эти фантазии заняли в памяти место среди моих собственных детских воспоминаний. Такое иногда случается, и есть даже красивый термин, объясняющий подобный феномен памяти, — псевдореминисценции. А может быть, это просто генетическая память?
Я знаю, как уходил от немцев госпиталь, где работал хирургом мой дед. Немецкие танки перепахивали гусеницами огороды с западной стороны села, а с востока, подбирая по дороге раненых, уходили последние подводы сельской больницы, неожиданно ставшей фронтовым госпиталем. Конечно, об этом мне тоже рассказывала мама, но почему-то я помню, какая в тот день была погода.
Это мой дед с мамой на руках в больничном парке. Фотография сделана за несколько лет до войны
Фото из архива Петра Каменченко
Бабушка и мама. Довоенная фотография. Во время войны в этом доме жили немецкие офицеры
Фото из архива Петра Каменченко
Это моя мама в больничном парке. В октябре 1941-го она была уже немного постарше
Фото середины 1930-х из архива Петра Каменченко
Памятник погибшим воинам в селе Берново Тверской области
Фото начала 1970-х из архива Петра Каменченко
Через месяц немцев выбили, и дед опять принялся резать и шить раненых в больнице, которую сам же и построил еще в 37-м году, а мои мама и бабушка вернулись в свой дом. Немцы отступали быстро и не успели почти ничего разрушить и сжечь. Они даже оставили своих тяжелораненых, которые постепенно все замерзли.
Немцы так спешили, что забыли в нашем доме некоторые свои вещи. Я их потом нашел на чердаке: ремень с орлом и надписью Gott mit uns, противогаз в продолговатом металлическом чехле, в крышечке которого был заботливо припрятан презерватив с датой выпуска 22 июня 1941 года. Правда, они все же успели украсть «волшебный фонарь», при помощи которого мой дедушка показывал колхозникам на большой больничной простыне «волшебные картинки» санпросвета о первой помощи при ожогах, вывихах и переломах. Картинки эти я тоже хорошо помню, потому что в семь лет нашел их в сарае и целое лето разглядывал на свет, пока не потерял.
А вот наша собака из дома никуда не уходила и всю оккупацию просидела под кроватью. Когда мама вернулась, Тюльпан, так звали собаку, был еле живой от голода. Вечером он принес и положил на крыльцо оторванную голову молоденького немецкого солдата в примерзшей пилотке. Голову похоронили за домом в осиннике. Мне этого места никто не показывал, но я почему-то всегда точно знал, где именно была зарыта немецкая голова, и ночью на всякий случай далеко обходил это место.
Вот такая странная штука — память. Иногда помнишь то, чего вроде бы и помнить-то не должен. А может быть, вовсе и не странная? И я все правильно помню? И дети мои это помнить должны?
И еще. Когда в прошлом году мюнхенская «Бавария» играла с мадридским «Реалом» в Лиге чемпионов, для меня вопрос за кого болеть не возник. Не люблю я немецкие команды, а вот почему — объяснить не могу. Может быть, тоже память виновата.