Недоантиутопия про социальные сети Дэйва Эггерса, нетипичная милая безделка Стивена Кинга, детектив нобелевского лауреата Патрика Модиано, после которого написание детективных романов теряет смысл, и литературный дебют молодого Керуака — февральский выбор литературного обозревателя «Ленты.ру».
Дэйв Эггерс «Сфера» (изд-во «Фантом Пресс»)
«Я хочу, чтоб меня видели. Я хочу доказательств того, что существую», — говорит один из героев романа американца Дэйва Эггерса и находит подтверждение собственной экзистенции в «Сфере». «Сфера» — могущественная система наблюдения всех за всеми. Это сверхмощный поисковик, база данных, социальная сеть, платежная система и система видеонаблюдения. «Сфера» победила мошенничество и троллинг в сети, запретив анонимные аккаунты (но и на порносайт больше не сходишь). Она борется с преступностью в офлайне, установив повсюду крохотные видеокамеры. Человек на виду, ведет себя не так, как тот, которого никто не видит. Кражи, должностные нарушения, убийства и похищения детей остались в прошлом. Мир стал честным, прозрачным и безопасным.
А еще «Сфера» — очень привлекательное место работы. После унылого цементного офиса коммунальных служб в родном городке с придурковатым начальником, чей юмор устарел лет на 20, героиня романа Мэй Холланд оказывается в раю, создатели которого предупредили все желания и надобности сотрудников. В «Сфере» девушку окружают такие же красивые и молодые, как она сама, и каждый готов предложить дружбу и помощь.
Первый тревожный звонок в голове у читателя звонит, когда героине говорят, что активное наполнение сразу нескольких социальных сетей, а также участие в большом количестве ивентов — не возможность, а необходимость. Это повышает рейтинг сотрудника. В «Сфере» вообще все всем выставляют оценки эффективности по 100-балльной шкале, даже за секс (тут льстят безбожно). Далее будет еще несколько ситуаций некрасивых и парочка трагических. К финалу автор доведет идею «прозрачности» до абсурда и станет окончательно понятно, что благие намерения известно куда повернули.
Роман «Сфера» уже назвали «хипстерским 1984», хотя в равной степени он в родстве с замятинским «Мы» и еще больше с «дивным новым миром» Хаксли. Но если антиутопии классиков по прочтении не оставляют никаких сомнений в том, что мир героев ужасен, то в романе «Сфера» весы все же колеблются. Потому что неприкосновенность частной жизни — отличная штука, но похищение детей — тоже сильный аргумент в пользу «прозрачности», на который сложно с ходу подыскать весомые возражения.
Стивен Кинг «Парень из Колорадо» (изд-во АСТ)
Когда год назад Стивен Кинг выпустил роман «Мистер Мерседес» об убийце на ворованной машине, который врезается в очередь безработных, все стали говорить, что книга написана в несколько непривычном для короля ужасов жанре детектива. Кстати, это первая часть трилогии — вторая обещана в начале этого лета. Жанр, может, и непривычный, но как-то так выходит, что Кинг время от времени позволяет себе отвлечься от воскресших котиков и прочей мистики и пишет книги, в которых все подчеркнуто реалистично. Такой вот олдскульный детектив с трупом (или несколькими) и частным сыщиком (инспектором полиции или журналистом), ведущим неторопливое расследование с применением методов дедукции, вообще, похоже, идея, которая мэтра не отпускает. Достаточно вспомнить его рассказ «Дело доктора Ватсона».
Небольшая книжечка «Парень из Колорадо», написанная в 2005 году, когда Кинг закончил седьмую часть «Темной башни» и еще не знал, что приступит к восьмой, очень похожа на такую вот гимнастику для ума. Это медленный детектив с характерными персонажами, который в финале оказывается постомодернистской игрушкой. Расследованием занимаются два журналиста. Точнее, они когда-то копали это дело, а теперь рассказывают о нем стажерке, которую собираются принять в штат. Книжка так коротка, ясна и прекрасна в своей простоте, что сказать о ней, не заслужив упрек в спойлерстве, почти нечего. Весной 1980 года на пляже одного из островов в штате Мэн подростки находят труп мужчины, прислоненный к мусорному баку. Экспертиза определяет, что он подавился куском сэндвича. Спустя полтора года удается установить, как его звали и откуда он. На этом список ответов заканчивается, а вопросов — только растет. Что очень воодушевило канал Syfy Universal, снявший уже пять сезонов телевизионного сериала по мотивам «Парня из Колорадо».
Патрик Модиано «Улица темных лавок» (изд-во «Азбука»)
Можно азартно спорить, какая литературная премия и как именно влияет на литературный процесс, но то, что для российских издателей наипервейшей является Нобелевская, сомневаться не приходится. Благодаря Нобелевской премии русскоязычный читатель узнал, что есть такой китайский писатель Мо Янь — всего за год вышло сразу несколько его романов. По той же причине один за другим выходят сборники «канадского Чехова» Элис Манро. С осени прошлого года настала пора читать и перечитывать живого французского классика Патрика Модиано. За отчетный период перевели заново и переиздали уже несколько его книг, одна из которых — детектив «Улица темных лавок».
Роман написан в 1978 году 33-летним Модиано, принес ему Гонкуровскую премию, вошел во все учебники как пример литературы постмодернизма, использующей «низкий» жанр (детектив) для «высоких» целей (осознание себя). На русский переведен в конце 1980-х и, как выяснилось, ни капли не устарел.
Герой во время фашистской оккупации Франции потерял память, с тех пор работал в частном сыскном агентстве под вымышленным именем. Когда послевоенные страсти улеглись, он предпринимает попытку отыскать себя: понять, кем он был, откуда родом, как его настоящее имя. И шаг за шагом распутывает этот клубок. Но если героям «Сферы» для подтверждения собственного существования нужно, чтобы кто-то знал о том, что они выпили утренний кофе, если Стивен Кинг в порядке разминки пишет детектив, в котором процесс важнее результата, то Патрик Модиано почти 40 лет назад объяснил, что процесс так же не имеет смысла, как результат. А многочисленные свидетели и свидетельства чьего-то присутствия на земле — не более чем кривые отражения, которым не стоит верить.
Джек Керуак «Море — мой брат. Одинокий странник» (изд-во «Азбука»)
Несмотря на ровную популярность произведений «битников» у российского (обычно юного) читателя и непоколебимый статус «культового» романа «В дороге», оставшиеся тексты Джека Керуака переводить на русский не спешили. Подвижки случились три года назад, когда к 90-летию со дня рождения Керуака в России выпустили его автобиографический роман о детстве «Доктор Сакс», написанный, по признанию автора, в туалете (другого тихого места в квартире не нашлось) у Берроуза, подсадившего Керуака на героин. Все внелитературные обстоятельства по тексту отлично прослеживаются.
Но вот юбилей позади, а все главное, оказалось, впереди: в феврале планируется выход сразу двух сборников произведений Керуака, в которые войдут изданные впервые на русском романы «Море — мой брат», «Одинокий странник» и «Тристесса», а также новый перевод «Сатори в Париже».
Если «Одинокий странник», «Сатори в Париже» и «Тристесса» — разнообразные путевые заметки, очень похожие на того Керуака, которого все читали: поток сознания, экстатическое письмо и прочий «джаз пишущей машинки», за который злой Трумен Капоте дразнил Керуака «машинистом», то «Море — мой брат» требует отдельного разговора.
Во-первых, это литературный дебют 21-летнего матроса, недавно спустившегося на берег. Во-вторых, Керуак им не то что не гордился, но считал роман слабым, от всех прятал и говорил, что потерял (впрочем, не уничтожил). И который, как водится, нашли наследники и, несмотря на последнюю авторскую волю, сочли рукопись достойной публикации. А в-третьих, хотя с литературной точки зрения он и правда не великий, зато очень показательный. Сюжет прост: один из героев, сначала вроде как второстепенный, но потом оказывается главным, старший преподаватель Колумбийского университета, коротышка, интеллектуал, сочувствующий левым, в баре знакомится с матросом, решает изменить свою жизнь и уйти в море. Что и делает. Собственно, все. А еще в книге очень много диалогов, которые по сути монологи, а те, в свою очередь, программные манифесты. И все они про одно: про то, что жизнь познается не из книг и не из лекций в университетской аудитории, а «в дороге». Ну, или плавании.