В прокате самая ожидаемая премьера сезона — экранизация книжного суперхита Э.Л. Джеймс о трудном романе целомудренной студентки и развратного миллионера. Картина, которой удается сгладить ужасный язык оригинала, но не получается в полной мере сохранить эффектность его содержания.
— А теперь ты займешься со мной любовью?
— Я не занимаюсь любовью. Я трахаюсь. Жестко.
Надо признать, режиссер экранизации «50 оттенков серого» Сэм Тэйлор-Джонсон проделала впечатляющую работу. Процитированный выше диалог — один из немногих написанных чудовищным языком пассажей из книги Э.Л. Джеймс, который прокрался в фильм нетронутым. Здесь, к счастью, не звучит «он одновременно мягкий и твердый, как сталь, завернутая в бархат» (угадайте, о чем речь). Или «моя маленькая внутренняя богиня, плавно покачивая бедрами, танцует победную самбу» (внутренний монолог героини, если что). Или даже любимой строчки писательницы — «В его глазах от возбуждения потемнело» (на каждой второй странице).
Нет, когда кто-то возбуждается в киноверсии «50 оттенков», зрителю, по крайней мере, везет наблюдать эмоции, хотя бы отдаленно напоминающие человеческие. И в этом экранные Анастейша Стил (Дакота Джонсон, когда одета, работает в режиме «оскорбленная невинность») и Кристиан Грей (Джейми Дорнан, напротив, даже раздетым играет непроницаемость) значительно превосходят фейковые конструкты, которых зовут теми же именами в книге. Выпускница литинститута, сохранившая до диплома девственность. 27-летний мультимиллиардер, у которого хватает терпения на девственных выпускниц литинститута. В сердце романа Джеймс — почти диснеевская по своему месседжу (хорошая принцесса даже самого испорченного принца усадит обратно на белого коня) история. Не сомневайтесь: эта верность сказочному канону в феноменальном успехе книги повинна ничуть не меньше ее запредельной откровенности и экзотичного для масс БДСМ-уклона.
Кадр из фильма «Пятьдесят оттенков серого»
Кадр из фильма «Пятьдесят оттенков серого»
Кадр из фильма «Пятьдесят оттенков серого»
Кадр из фильма «Пятьдесят оттенков серого»
Не смеет вмешиваться в проверенную драматургическую схему и фильм. Анастейша стремительно проживает мечту идиотки (полеты на частном вертолете, Пентхаусы и поместья, дефлорация на белых простынях, после которой он пойдет играть на пианино), чтобы, как бывает в любой сказке, быстро обнаружить в своем красавце чудовище, одержимое доминированием и садизмом в постели. В теории эта особенность миллиардера Грея — чистая киногения, и Тэйлор-Джонсон действительно сладострастно водит камерой по его «комнате наслаждений». Плетки и наручники, дыба и прицепленные к потолку цепи — все это обещает невиданный прежде, по крайней мере в голливудских блокбастерах, эротизм. Это «Сумерки», из фан-фикшна к которому родились «50 оттенков серого», тянули с постельной сценой до четвертой книги (и фильма). Здесь же герои впервые оказываются в постели уже на 40-й минуте — прогресс налицо!
Но обещаниями, намеками, монтажными склейками, отвлекающими зрительское внимание в ответственный момент, фильм в итоге и обходится. Конечно, странно ждать от «50 оттенков серого» бесстыдства какой-нибудь «Империи страсти». Трудно было, впрочем, предположить, что самым эффектным в сексуальных сценах здесь будет мастерство, с которым режиссер пытается не допустить попадания в кадр гениталий артиста Дорнана. В этой сложной миссии ей, не поспоришь, действительно сопутствует успех. Другое дело, что, размениваясь на сверхкрупные и сверхкороткие планы, — попробуй разглядеть хоть что-то, кроме сосков Дакоты Джонсон (на них оператор задерживается чаще всего, компенсируя отсутствие подлинной откровенности), — аудиторию не распалишь. «50 оттенков серого» в этом смысле катастрофически целомудренны; шумиха вокруг мнимой «похабности» картины не стоит выеденного яйца.
Поначалу фильму удается удерживать внимание — хотя и нечеловеческими усилиями. Вот банальнейшую историю сближения то и дело разбавляет пусть неловкая, но шутка. Вот в сюжет вводятся родители героев, излучающие, на контрасте с пристрастиями Грея, нормальность. Вот не отличающееся динамизмом действие оживляет или полет на планере, или сцена обсуждения садо-мазо-контракта, оговаривающего пределы дозволенного как для доминанта-Грея, так и для сабмиссива-Анастейши. Но где-то к экватору экранного времени арсенал режиссерских приемов исчерпывается, а сюжет сводится к душевным метаниям героини, отчаянно жаждущей услышать «бьет, значит, любит», но так и не дожидающейся этой знакомой каждой русской женщине истины (еще бы, ведь впереди два фильма!).
Кадр из фильма «Пятьдесят оттенков серого»
Кадр из фильма «Пятьдесят оттенков серого»
Кадр из фильма «Пятьдесят оттенков серого»
Кадр из фильма «Пятьдесят оттенков серого»
Можно как угодно относиться к книге Джеймс, но она, по крайней мере, никого не оставляет равнодушным. Экранизация же, балансируя между дерзостью темы и необходимостью никого этой дерзостью не оскорбить, попадает в ловушку пострашнее дурного вкуса. Хуже — она невыразительна. От таких, почти лишенных провокационности и минимальной смелости «50 оттенков серого» было бы проще простого отмахнуться, засчитав разве что своевременность самой попытки заработать на скандальной славе книги. Тем не менее парадоксальный, пытающийся угодить и фанатам, и неофитам, и тинейджерам, и дамам бальзаковского возраста, удовлетворительный по качеству, но не способный удовлетворить фильм слишком ярко высвечивает одну из самых больших проблем современного масскульта.
Эта беда — тотальное отсутствие самоиронии, которое становится и вовсе почти фатальным, когда накладывается на тему секса, серьезности не терпящую в принципе. Чем больше Анастейша узнает о привычках своего возлюбленного, тем более экзистенциальным для нее становится вопрос, подставлять ли задницу под ремень. К финалу пафос данной дилеммы обретает совсем уж неуместный накал — кажется, на кону судьба планеты, а не комплексов одной влюбленной парочки. Не допуская в отношениях этой пары ничего смешного, нелепого, неловкого (а неотъемлемую комичность садо-мазо-романов убедительно раскрывает, например, Полански в «Венере в мехах» — отчаянно, кстати, рекомендуем), «50 оттенков серого» добиваются обратного эффекта. Смеяться хочется над фильмом, а не вместе с ним.