Деревня Демидово — это край цивилизации в вологодской глубинке. Здесь живут два пенсионера, и они уже более пяти лет пытаются добиться юридического признания своего населенного пункта. «Лента.ру» отправилась в гости к семье Нечаевых, чтобы понять, зачем пенсионерам собственная деревня и сколько усилий нужно приложить, чтобы попасть на карту России.
До ближайшего крупного населенного пункта, поселка Кадуй, около 30 километров пути. Поселок, обслуживающий знаменитую череповецкую ГРЭС, разделен на две части. В новой — панельные пятиэтажки, пара сетевых магазинов и клуб «Жигули» (бывший «Поручик Голицын»), где по вечерам в выходные собираются обеспеченные люди «постарше». В старой части — пиццерия «Марио» с борщом и картофельным пюре, краеведческий музей в столетнем деревянном доме и сауна. Она же — единственная в поселке гостиница, где можно снять номер категории люкс (с удобствами в номере).
Чтобы добраться отсюда до Демидово, нужно трястись в старом ПАЗике около часа (курсирует три раза в день). Либо взять такси и тоже трястись по убитой дороге. Ставка фиксированная — 450 рублей.
Местные по привычке называют Демидово Андогской больницей. Она работала до конца 80-х и обслуживала жителей всех окрестных сельсоветов. После закрытия от больницы осталось несколько зданий, в одном из которых— еще крепком помещичьем доме — и поселилась семья Нечаевых.
Этап первый: купить дом
Дом этот Римма Петровна и Александр Александрович приобрели 20 лет назад. Кроме него на участке баня, гараж, несколько хозяйственных построек. Негромко лает крупный пес, во дворе виднеется трактор.
— Меня на работу сюда направили еще в 1966-м, — рассказывает 75-летняя пенсионерка. — Была здесь больница большая (Римма Петровна разводит руками и, кажется, пытается объять все пространство) — родильное отделение, хирургическое, стоматологическое, терапевтическое, инфекционное.
Молодая семья Нечаевых приехала работать в Андогскую больницу по распределению из Вологды. Римму Петровну направили стоматологом, Сан Саныч устроился в соседней деревне культоргом в Доме культуры.
— А потом все заросло, — говорит Сан Саныч. — Районная больница решила продать здание, мы и купили. Держали хозяйство, две коровы было, а теперь уже силы кончились — только куры и остались.
— А в каком году больница закрылась?
— Так при Горбачеве, — Сан Саныч морщится. — Мы в Кадуе жили, из Демидово уехали еще в 80-х, когда сын родился. Тут куда его было деть? Я работал, жена тоже, в доме холодно. А в районе нам дали квартиру, мы и уехали. Жена там продолжила работать стоматологом, а я с культурой завязал, переквалифицировался на бульдозериста.
Фото: Павел Бедняков / «Лента.ру»
Фото: Павел Бедняков / «Лента.ру»
Фото: Павел Бедняков / «Лента.ру»
Фото: Павел Бедняков / «Лента.ру»
— Мы сюда вернулись вспомнить нашу молодость… — улыбается Римма Петровна.
— Потолок здесь провалился прямо в комнату, печное отопление не действовало. Но перекрытия восстановили, печки переложили, — Сан Саныч ведет нас в дом.
В одной из дальних комнат на табуретке стоит двадцатилитровая бутыль с брагой.
— Это из смородины вино — без дрожжей, без всего. Правда, малина туда добавлена.
Две дальние комнаты дома раньше занимал хирург, Нечаевы жили в помещениях нынешней кухни и спальни. Сегодня в комнатах хирурга, по словам хозяев, что-то вроде склада, где хранятся отжившие свой век вещи.
— Мы тут круглый год. Пасека у нас, собираем мед. — Римма Петровна демонстрирует вазочку с медом.
— А если плохо вдруг станет? Скорая к вам приезжает?
— Ну-у-у-у, — Римма Петровна тянет, словно обдумывая, как лучше ответить, — приедет она, конечно. Но я сына вызываю, он из Кадуя быстрее добирается и везет меня, если что, в больницу.
— А продукты?
— В магазин ходим — шесть километров отсюда.
— Пешком?
— Не, пешком-то не бывали, то на попутных машинах, то на автобусе.
Этап второй: обозначить границы
Несмотря на то, что люди жили в этих местах еще два века назад, а в советские времена здесь была крупная больница, официально деревни Демидово до сих пор не существует. После того как в 1992 году Нечаевы оформили в собственность участок с домом, их активность по легализации населенного пункта временно прекратилась. Доказать, что они все же живут в деревне, а не в чистом поле, пенсионеры решили уже в двухтысячных.
Замглавы местной администрации Ольга Ростиславовна Кознева рассказывает, что пять лет назад к ней пришли Римма Петровна и Александр Александрович. С тех пор накопилась внушительная кипа документов. Первый из них — протокол публичных слушаний, на которых местные жители (Римма Петровна и Александр Александрович) утвердили название будущей деревни, ее границы и проект планировки.
Собственно границы деревни — это участок Нечаевых. Площадь — полтора гектара. По бокам от участка лес, спереди дорога, сзади — поле, за ним снова лес. Где конкретно полтора гектара собственности начинаются и где заканчиваются, неясно, да тут это никому и не важно — соседей нет, а медведи на землю пока не претендуют.
Фото: Павел Бедняков / «Лента.ру»
Фото: Павел Бедняков / «Лента.ру»
Правда, участком кормиться нынче в деревне тяжело. И дорого. Не всегда выращенные овощи окупают потраченные на них усилия и деньги. Машина навоза стоит 1800 рублей. Без учета доставки.
На столе у Нечаевых скромно, но не бедно. Хлеб, колбаса с сыром, масло — все магазинное. Мед с собственной пасеки. На запах из соседней комнаты приходит кошка Алиса. Всего кошек в доме три.
— Служи, ну, служи, — Римма Петровна держит в руках кусочек колбасы.
Кошка слова хозяйки сначала игнорирует, но потом все же встает на задние лапы и замирает.
— Был еще кот, — Сан Саныч, уже минут десять стоит у двери, подперев плечом печку, — но пал смертью храбрых. Он по всем окрестным деревням ходил, где-то попало ему. Потом смотрю — лиса его ест.
— Где смотрите?
— Да здесь, на участке. К нам тут и медведи приходят, и зайцы, и олени, и кабанчики.
Этап третий: получить разрешение
После проведения публичных слушаний пришло время получить согласие на регистрацию деревни у властей. Самое первое письмо с просьбой организовать деревню Нечаевы направили в районную администрацию. Ответ — «в компетенции областных властей». В другом документе, уже из областной администрации, чиновники пишут, что в целом только «за», однако название деревни Демидовское нужно согласовать в Росреестре — федеральной службе, отвечающей за «нейминг» всех географических объектов.
Проблемы с названиями у местных жителей возникают не в первый раз. В начале двухтысячных Великосельское муниципальное образование вошло в состав Никольского. В результате в последнем появились две деревни с одинаковыми названиями — Старина. Местных это не сильно беспокоило, но власти, чтобы избежать путаницы, стали называть одну из них Старина-Великосельская.
Чтобы добраться до Старины (та, которая обычная), нужно проехать еще несколько километров по дороге, построенной явно не в последнем десятилетии. Хотя все большие ямы аккуратно залатаны. Зимой, говорят, снег здесь расчищают в трехдневный срок, так что проблем с поездками в райцентр не возникает.
Дорогой местным жителям приходится пользоваться часто. Все социальные объекты муниципального образования Никольское (а это 78 деревень) сосредоточены в его центральной усадьбе — одноименном селе. Четыре магазина, все частные, хотя по привычке местные именуют один из них «Райпо», отделение «Почты России», единственный на всю округу медпункт. Врача, правда, не хватает — его в район забрали. По словам местных, у них всегда все хорошее забирают в район.
В Никольском работает и единственная на все 78 деревень школа. Еще есть школьный интернат и центр реабилитации для несовершеннолетних — единственные на весь район.
— Там же как — мама запила, по-русски говоря, а его, значит, туда, — рассказывает замглавы Никольского. — Ребенок может там до полугода жить. Или мама одна ребенка воспитывает, а надо ехать в командировку, куда ребенка деть? Пожалуйста, центр и его возьмет.
«Сбербанк» в селе закрыли на ремонт. Чтобы не оставлять местных жителей без доступа к финансам, в село регулярно приезжает мобильный офис банка. Регулярно — это дважды в неделю.
Всего в муниципальном образовании живет 1200 человек, 450 из них — в Никольском. Большие магазины — только в райцентре.
Нумерация домов в самом Никольском появилась только в 2000 году. До этого в паспортах писали просто — Кадуйский район, село Никольское. Где кто жил в Никольском, неизвестно. У местных в обиходе была своя нумерация. Дом номер 8 — это восьмой по счету от магазина. Или от почты.
В дальние деревни продукты привозит автолавка, обычно раз-два в неделю. В теплое время года ездит еще и цистерна с молоком.
Демидово, кстати, не единственный малонаселенный пункт в районе. В соседних Калинниково и Милехино живут и вовсе по одному человеку.
Этап четвертый: согласовать название
Чтобы окончательно зарегистрировать деревню, Нечаевым осталось пройти последний этап — получить согласие Росреестра. Федеральная служба должна согласовать название населенного пункта. В документе, который семья направила в ведомство, на двух страницах подробно описывается, почему деревня будет носить название Демидово.
Если коротко — во второй половине XIX века на месте нынешнего поселения стараниями купца Демидова были возведены несколько жилых строений, церковный дом и торговая лавка. Были у Демидова магазины не только здесь, но и в Череповце и Вологде.
Фото: Павел Бедняков / «Лента.ру»
Фото: Павел Бедняков / «Лента.ру»
Фото: Павел Бедняков / «Лента.ру»
Директор Кадуйского краеведческого музея Геннадий Васильевич Загребин рассказывает, что, по легенде, местные крестьяне собрали денег, чтобы выкупить земли Андогских сел (именуемых так по названию самой большой местной реки) у помещика. Оформлять их отправили молодого крестьянина Демидова. Тот был не против. Правда, в итоге оформил все земли на себя, а крестьяне так и остались ни с чем.
Решение Росреестра — последнее, что требуется для того, чтобы деревня появилась на картах. После этого на повороте к Демидово можно будет установить аншлаг — дорожный знак с наименованием населенного пункта. Пока же на ближайшей к деревне остановке красуется повесивший голову цветок и надпись «Андогская больница».
На больших банках на полке в доме в Демидово стоят банки с надписями «Зверобой» и «Таволга». Римма Петровна и Сан Саныч лечатся, как и многие в деревнях, в том числе и народными средствами. Травы собирают сами. Как и грибы, которые во влажных вологодских лесах растут лучше, чем борщевик на заброшенных полях.
— Мы по осени часто ходим в сельники за волнухами, — говорит Ольга Ростиславовна.
— Куда и за чем?
—Ну, сельники, это как ельники, только там не только ели. А волнухи… — Ольга Ростиславовна не находит слов, — ну, волнухи... Волнушками их называют еще, но у нас так не говорят.
Из окна кухни видно раскидистую, но приземистую яблоню. Раньше на этом месте был стоматологический кабинет. Попивая по утрам чай, Сан Саныч наблюдал в окно за тем, как работает его жена.
Римма Петровна просит мужа принести гармонь. В молодости она не только лечила зубы, но и была главным гармонистом больницы, ездила на фестивали. На ее инструменте до сих красуется наклейка «Смотр художественной молодежи РСФСР в Вологде».
Умелыми движениями пенсионерка растягивает меха, заводит плясовую. Ольга Ростиславовна начинает притопывать и прихлопывать. Через несколько минут хозяйка кладет инструмент на стол и комната на некоторое время наполняется тишиной.
— Так и развлекаемся здесь, — говорит хозяйка, — еще в гости ходим. То в Кадуй приглашают, то в Череповец, а так в соседние деревни ходим, все здесь общаемся. Мы здесь все как родня.
— Вот соседка звонила, — трясет мобильным телефоном Сан Саныч, — она в 400 метрах от нас живет, но это соседняя уже деревня. С другой стороны сосед — 500 метров, с третьей — 700.
— Я тут по радио слышал, — Сан Саныч хитро улыбается, — что 7 октября собираются учредить праздник Вежливых людей. Как по мне, так надо каждый день в году таким праздником сделать. Вежливости нам всем очень не хватает.
Мы допиваем чай и вежливо прощаемся.
Этап последний: уехать
Когда деревня будет зарегистрирована, Нечаевы наконец смогут оформить дом. Чтобы продать. Они, в общем-то, и задумали всю историю с регистрацией деревни для того, чтобы вернуться в собственную квартиру в Кадуе, которую им выдали при советской власти. За двадцать лет жизни вдали от цивилизации пенсионеры устали от плохого транспортного сообщения, отсутствия магазинов и привычных для городского жителя коммунальных удобств. Вместе с домом пенсионеры готовы отдать потенциальному покупателю и трактор.
Кто приедет жить в новую деревню после них — непонятно. Возможно, дом приобретут дачники, которые, по словам местных жителей, скупили половину района. Возможно, новая деревня станет для этих людей домом. Хотя, скорее всего, сезонным.