Немецкие погромы и шпиономания Россия в поисках национал-предателей, от запрета елок до переселения народов

Война, в особенности тяжелая, затяжная, сопровождающаяся большими потерями и страданием мирного населения, всегда приводит к массовой истерии, поискам внутреннего врага, предателей, шпионов, «пятой колонны» и т.д. При этом шельмуются не просто отдельные люди, но целые нации, классы, социальные и религиозные группы. Примеров подобной нетерпимости в истории не счесть. Хотите свежие? Просмотрите ленту новостей за любой день, и вы их найдете.

Не стала исключением и Первая мировая война. А из-за того, что в ней приняли участие сразу несколько многонациональных империй, поиск народов-предателей достиг ужасающих размеров и результатов. Достаточно вспомнить геноцид армян 1915 года в Османской империи. В Российской империи, учитывая большое число проживавших на ее территории немцев, массивность пропаганды и последующий советский опыт, антинемецкая компания носила среднюю степень тяжести. Тем не менее, без шпиономании и отдельных погромов дело не обошлось.

«Нам, русским, необходимо начинать систематическую борьбу, которая выразилась бы в том, что мы будем вытеснять и удалять одного за другим принявших русское подданство немцев, а в особенности тех из них, которые стоят во главе какого-либо общества или предприятия». Эта цитата взята из брошюры «Немец во главе городских предприятий», вышедшей в Петрограде в 1916 году в серии «Борьба с немецким засильем» под номером 49. Автором данного текста был отнюдь не дремучий черносотенец, а известный почвовед Митрофан Иванович Белавенец, брат известного русского военного историка и геральдиста Петра Белавенца.

Если обратиться к результатам переписи населения 1897 года, в России на тот момент проживало 1 790 489 человек, назвавших своим родным языком немецкий, то есть приблизительно 1,4 процента населения России. В двух столицах, Москве и Петербурге, их насчитывалось лишь 68 497 человек, причем из числа «петербургских» немцев иностранное подданство сохраняли лишь около 11,5 тысяч человек. Большую же часть немецкоговорящих подданных российского императора составляли так называемые остзейские немцы, жившие издавна на территории прибалтийских губерний, а также немцы-колонисты, жившие в Поволжье и на Украине. «Сельских немцев» насчитывалось около 1,3 миллиона человек, то есть более 75% от их общего числа.

Исторически сложилось так, что немцы в России в основном служили в армии и на флоте, занимая существенную долю командных постов. Буксгевдены, Врангели, Палены, Эссены, Ренненкампфы, Унгерн-фон-Штернберги, Ридигеры — все они к Германии отношение имели очень отдаленное, поколениями служа России. К августу 1914 российские немцы составляли более 20,5% генералитета русской армии (324 генерала из 1567), в офицерском корпусе флота их было около 20%, а в гвардии – почти треть. Не следует забывать и о том, что существенная часть членов Императорской фамилии также принадлежала к германским владетельным домам.

По поводу русских немцев, проживающих в столичных городах, журналисты особо не церемонились. В популярной газете «Русский инвалид» в те дни писали: «Молодцы англичане: на большом митинге в Лондоне лорд Гарвуд предложил выселить всех немцев из Великобритании и Ирландии, чтобы, значит, и духа немецкого не осталось. Эх, кабы и у нас тоже!». Немецкий бизнес в Петербурге оказался в крайне затруднительном состоянии — владельцы были вынуждены продавать фирмы или, в лучшем случае, передавать их под управление своих русских партнеров.

За несколько недель ситуация обострилась настолько, что министр торговли и промышленности Сергей Тимашев выступил на заседании кабинета министров с жестким заявлением, осудив выселение из столиц и других местностей империи германских и австро-венгерских подданных. Тимашев подчеркивал, что подобные действия искусственно создают безработицу, поскольку рабочие с закрывающихся «немецких» предприятий оказываются на улице. Предложение Тимашева было довольно простым – если не представляется возможным приостановить высылку иностранцев, то хотя бы предусмотреть упрощенную процедуру перехода их в российское подданство.

Следует заметить, что масштабная антинемецкая кампания никак не была связана с действиями российских немцев, практически единогласно выступивших на стороне России и не проявлявших симпатий к своей исторической родине. Однако всеобщая паранойя привела к тому, что уже осенью 1914 года власти ряда губерний запретили выпуск немецкоязычных газет, разговоры на немецком в общественных местах, а некоторых случаях — даже празднование Рождества по григорианскому календарю и детские елки.

10 октября 1914 года поиски национал-предателей выплеснулись на улицы Москвы. После молебна на Красной площади толпы патриотически настроенной молодежи разошлись по городу и с криками «Долой немцев!» начали нападать на магазины, принадлежавшие людям с немецкими фамилиями. Полиции удалось предотвратить крупномасштабные погромы, однако в ходе беспорядков пострадало около тридцати немецких, две бельгийские, одна английская и даже одна русская фирмы. Еще более масштабным был погром в июне следующего, 1915 года, в течение трех дней бушевавший по всей Москве. В результате беспорядков, по данным полиции, Москве пострадало 475 коммерческих предприятий, 207 частных квартир и домов, 113 подданных Австро-Венгрии и Германии, 489 русских подданных с иностранными фамилиями и именами и граждан союзных государств, и, кроме того, 90 русских подданных с русскими же именами и фамилиями.

Погромщики, впрочем, не были лишены и своеобразного чувства юмора — на дверях одного из разгромленных магазинов в Камергерском переулке, например, было оставлено объявление: «А. Быков. Торгующий под фирмой русского подданного дворянина Шварца, разгромлен по недоразумению». Убытки, понесенные частными лицами, составили 38,5 миллионов рублей — колоссальная сумма по тем временам. Не меньший урон понесла и городская экономика — без работы осталось около 200 тысяч человек, в городе закрылись 193 фирмы и более 300 магазинов, принадлежащих иностранцам.

Февральская, а затем Октябрьская революции положили конец преследованию немцев, как врагов России. Это уже никоим образом не соответствовало интернационалистским идеалам большевиков и их романтической мечте о мировой революции. Но обойтись без предателей новая власть не могла. Под карающий топор революции попала буржуазия, духовенство, зажиточные крестьяне и т.д.

За немцев же вновь взялись накануне и в ходе Великой отечественной. В 1940 году, в рамках достигнутых соглашений, в Германию переселились практически все остававшиеся в Прибалтике немецкие семьи (более 130 тысяч человек). После начала Великой Отечественной войны, как и в 1914 году, проживающие в России немцы стали восприниматься, как «пятая колонна». В 1941 году была ликвидирована Автономная Республика Немцев Поволжья и около полумиллиона советских немцев были депортированы в Сибирь и Казахстан. Позднее, в 1947 году, с территории бывшей Восточной Пруссии в советскую зону оккупации (позднее ставшую ГДР), было депортировано практически все немецкое население — чуть более ста тысяч человек.

Поиск «народов-предателей» — весьма популярное занятие, не теряющее актуальности никогда. Кто-то объявляет врагами русских, кто-то армян, евреев, арабов, тутси или хуту... История никого и ничему не учит. Увы... И вот уже на наших глазах волны ненависти и страха захлестывают самые близкие народы, и те вдруг становятся «ватниками», «москалями» и «укропами»... Неужели так будет всегда?!