Гонконг активно скупает таланты, в том числе и в области новых медиа. В университете CityU, например, целое здание отдали под медиалабораторию Alive австралийцев Джеффри Шоу и Сары Кендердайн. Шоу — живая легенда современного искусства, Кендердайн — бывший морской археолог и профессиональный гик. Их дуэт знаменит — музеи от Дубая до Мельбурна нанимают Шоу и Кендердайн для создания инсталляций с бюджетами в десятки миллионов долларов.
В Alive меня встречает сама Кендердайн, чуть сутулая, в очках в толстой оправе. Она провожает меня в круглую комнату, расположенную на пятом этаже медиалаборатории. Я надеваю стереоочки, включается проекция. Я оказываюсь в пещерном комплексе Могао в юго-восточном Китае. Неподалеку от Могао проходил знаменитый Шелковый путь. Пещеры расписаны уникальными фресками, датированными V веком.
Я могу свободно вращать головой — проекция выполнена на 360 градусов. Для ее создания трудились пять десятков фотографов, отснявших каждый уголок пещеры в высоком разрешении. Картинка интерактивна — я могу приближать любой кусок фрески (высокое разрешение, не забыли?). Возможности системы мне демонстрирует сама Кендердайн с помощью обычного геймпада.
Один клик — и группа бледных силуэтов в центре росписи делается красочной: химический анализ древних красителей позволил реконструировать исходный вид фресок. В дальнем углу изображены музыкальные инструменты — и по клику они начинают звучать. Выделяем группу девушек на изображении — и по клику они начинают танцевать.
В соседней комнате — система, которую Кендердайн возит в чемодане на европейские выставки. Здесь я могу рассматривать те же фрески уже без лишнего оборудования, используя дополненную реальность и планшет. Три камеры, развешенные по потолку, следят за положением трех пластмассовых шариков на консоли с закрепленным планшетом. Изображения позволяют реконструировать положение устройства и его ориентацию: система показывает мне тот кусок пещеры, на который смотрит камера моего устройства.
Глядя на все эти виртуальные чудеса, задаешься вопросом: это отличное кино, но где тут вообще роль музея? Ведь миссия музея — сохранять и демонстрировать уникальные объекты. Это уйдет в прошлое? Все предметы будут оцифрованы, окажутся виртуальными и общими для всего мира? Музеи станут на одно лицо? Или превратятся в парк аттракционов?
Кендердайн так не думает: «Высококачественная цифровая копия ни в коем случае не призвана заменить общение зрителя и объекта. Наоборот, ее роль — дать возможность более полного знакомства с объектом». Она рассказывает, что современный медиахудожник Питер Морз создал для музея Нового и старого искусства на Тасмании (MONA) экспозицию, состоящую из мумии в саркофаге и трехмерной голограммы. Изображение было динамичным — на нем демонстрировались разные срезы этой мумии, сделанные на томографе.
Кендердайн знает, о чем говорит — десять лет назад она начала свою карьеру жреца виртуальной реальности с того, что по просьбе руководителя оцифровала коллекцию артефактов в своей лаборатории и сделала первый в мире сайт с виртуальной галереей. Ей как никому другому понятна разница между экспонатом и его виртуальной моделью.