В пятницу, 13 декабря, российские силовики задержали сразу несколько черкесских активистов в Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкесии и Адыгее. Их переправили в Краснодар к следователям местного СК, а затем, после допроса, отпустили. Среди задержанных, в частности, оказался черкесский националист Ибрагим Яганов из Кабардино-Балкарии, ранее уже причисленный телеканалом НТВ за критику олимпийского строительства на Красной поляне к апологетам сепаратизма. Олимпиада в Сочи, с проведением которой связан основной конфликт между черкесами и российской властью, скоро пройдет. Но сами черкесы, открыто предъявившие Москве исторический счет за годы Кавказской войны, никуда не исчезнут.

Черкесский вопрос на юге России обострился после 2007 года, когда Международный олимпийский комитет назвал Сочи столицей будущей зимней Олимпиады. Черкесы принялись протестовать, причем их недовольство было вызвано даже не самим фактом подготовки к спортивным мероприятиям на Красной поляне (в месте последнего сопротивления их народа царским войскам в 1864 году), а тем, что их интересы в очередной раз оказались проигнорированы. Еще в 2012 году было принято обращение к президенту РФ с призывом оказать «содействие в отражении наследия коренного населения Причерноморья — черкесов (адыгов) в культурной программе зимней Олимпиады Сочи-2014». На практике же черкесы-шапсуги, проживающие сегодня в местах проведения Игр, даже не могут добиться, чтобы им присвоили статус коренного народа в уставе Краснодарского края. Почетный председатель организации причерноморских шапсугов «Адыгэ Хасэ» Мурдин Тешев вынужден был констатировать: «Хотя у нас были требования провести археологические исследования на Красной поляне, в месте, где захоронены наши предки, но нам отказали».

Равнодушие со стороны чиновников спровоцировало обострение политической ситуации на Кавказе: к протестам против проведения Олимпийских игр в Сочи, наряду с экологами и местными жителями, которых лишили крова, подключились и черкесские диаспоры. Эмоции адыгской общественности по поводу олимпийской стройки можно описать словами вышеупомянутого Ибрагима Яганова. «На Красной поляне похоронены мои предки, и могилы моих предков были выгребены бульдозерами и уничтожены. Я не могу с этим смириться, все мое нутро восстает против этого. Ни я, ни мои потомки никогда этого не забудут. А тех, кто поддерживает Олимпиаду в таких формах, по всей вероятности, ничего исторически не связывает с Красной поляной. Там нет и не было могил их предков», — говорит он.

Власти годами игнорировали черкесов, но перед самой Олимпиадой решили все же приструнить критиков. В ноябре 2013 года в сюжете телеканала НТВ Яганов был представлен сепаратистом, который якобы выступает за создание Черкесии, государства «его мечты», на территории Северного Кавказа. Черкесские активисты тщетно настаивали на том, что использованные в фильме цитаты вырваны из контекста: Москва считает, что лидеры черкесского национального движения представляют угрозу целостности страны, и в частности вдаваться не намерена. И декабрьские задержания представителей черкесских общин, с доставкой их в Краснодар на беседу со следователями, были призваны это наглядно продемонстрировать.

* * *

Черкесы (иноназвание), или адыги (самоназвание) — общее именование народов Северо-Западного Кавказа: кабардинцев, черкесов Карачаево-Черкесии и адыгейцев, языки которых образуют единую ветвь абхазо-адыгской семьи. Национальные адыгские активисты считают себя единым, искусственно разделенным народом. Ареал их расселения в Российской Федерации охватывает Кабардино-Балкарию, Ставропольский край, Карачаево-Черкесию, Адыгею и Краснодарский край. Родственными черкесам народами считаются абхазы и абазины.

Адыги в большинстве своем — мусульмане-сунниты. Но исламизированы они были относительно недавно, ведущую роль в мировоззрении народа сыграло традиционное национальное учение под названием «Адыге хабзэ». Этот неписаный кодекс поведения на протяжении столетий строго регулировал семейные, родовые, общественные отношения, и в наше время в среде молодежи наблюдается интерес к его возрождению.

Если в начале XVIII века черкесы абсолютно доминировали на северо-западном Кавказе, то по итогам столетней войны с Российской империей их влияние и численность в регионе заметно сократились. Сегодня адыги являются одним из кавказских народов, в коллективном сознании которых Кавказская война до сих пор не закончилась, а ее последствия по-прежнему актуальны и ощутимы. Считается, что именно сопротивление адыгов-кабардинцев строительству русской крепости Моздок в 1763 году и попытки вмешательства в их феодальную систему и положили начало Кавказской войне. Чечня, Дагестан и другие регионы включились в сопротивление много позже.

Закончили это противостояние тоже именно черкесы. Последние события войны, завершившейся в мае 1864 года, непосредственно связаны с Сочи и Красной поляной. Именно с «курортной» территории 150 лет назад черкесы, бежавшие от царских войск, отбыли в Османскую империю; она же стала кладбищем для тех, кто умер от болезней, холода и голода, так и не дождавшись корабля, следовавшего в Стамбул. Выселение к братьям-мусульманам — мухаджирство — многие черкесы предпочли предложенному Александром II переселению в степные районы Кавказа. Сценарий, разыгрывавшийся здесь 150 лет назад, практически идентичен тем мерам, которые в те же годы применялись в отношении индейцев в США. Сами черкесы называют переселение вынужденным, а методы, которыми была добыта окончательная победа русского оружия, — геноцидом. Утверждение о целенаправленном уничтожении черкесов является краеугольным камнем, на котором стоит адыгское национальное движение, а требование о признании геноцида Россией — главным стремлением черкесских общественных организаций, так называемых «Хасэ».

В Османской империи сформировалась мощная черкесская диаспора. На новой родине кавказцы во многом повторили путь казаков в России: за плату и льготы черкесы охраняли границы, колонизировали пограничные территории, подавляли внутренние бунты и участвовали в имперских войнах в качестве иррегулярной конницы. Выходцы с Северного Кавказа стали опорой власти султана, а после ликвидации монархии и окончания Первой мировой войны, подобно казакам, были выброшены из жизни государства за ненадобностью. В XX веке черкесы составили элиту вооруженных сил ближневосточных стран — личная «черкесская» гвардия короля Иордании, сохранившаяся по сей день, служит предметом особой национальной гордости их соплеменников во всем мире.

Сегодня черкесская диаспора сосредоточена главным образом в Турции, а также в Иордании, Сирии, Ливии, Германии, США и Израиле. Если общая численность адыгов в Российской Федерации, согласно переписи 2010 года, составляет 718 727 человек, то их количество за рубежом, по разным оценкам, варьируется от 5 до 7 миллионов. Помощь в репатриации вынужденным переселенцам — вторая цель адыгских национальных активистов, и заинтересованность в этом проявляют в первую очередь российские «Хасэ». Не стоит забывать при этом, что проживающие за рубежом черкесы в большинстве своем утратили родной язык и культуру, будучи отуречены и арабизированы.

Военные действия и массовая миграция в XIX веке привели к тому, что сегодня черкесы, оставшиеся на территории Российской Федерации, рассредоточены по большой территории от Сочи до Моздока, где сохраняются небольшие поселения кабардинцев-христиан. Если говорить о численности адыгов в национальных республиках, то они находятся на втором месте после русских в Адыгее и на третьем после карачаевцев и русских — в Карачаево-Черкесии. Кабардино-Балкария — единственная кавказская республика, где черкесы (кабардинцы) являются этническим большинством, опережая по численности русских и балкарцев. Отношения адыгов с тюркоязычными карачаевцами и балкарцами можно назвать традиционно натянутыми, но шансы на раздел КБР и КЧР по национальному признаку очень призрачны.

* * *

Альтернативным России государством — собирателем адыгов могла стать Абхазия, что укладывается в популярную концепцию «кровного родства» народов адыго-абхазской языковой группы. В эту лингвистическую общность входят и абазины, которых с абхазами разделяет лишь религия и Кавказский хребет. Этот маленький северокавказский народ проживает в Карачаево-Черкесии и является традиционным союзником черкесов в борьбе за влияние в республике. Помощь можно считать обоюдной: адыги Северного Кавказа не остались в стороне от разгоревшегося в 1990-х годах грузино-абхазского конфликта, поддержав родственных им абхазов. Достаточно отметить, что начальником штаба, а затем министром обороны Абхазии во время войны был кабардинец Султан Сосналиев.

После победы абхазов братский союз стал давать трещину, а в последние несколько лет двусторонние отношения и вовсе переживают глубокий кризис. Поддержав абхазов в войне с Грузией, черкесы рассматривали Абхазию как государство, призванное отстаивать их национальные интересы. Сухуми же, получив независимость, принялся строить национальное государство для абхазов и абазин. Последним, как и представителям «титульной национальности», предоставляется приоритетное право на получение гражданства, — в отличие от черкесов. Абхазские активисты объясняют действия своих властей желанием сохранить этнический баланс, ведь если хотя бы пять процентов зарубежной черкесской диаспоры получит гражданство в их стране, то адыги легко смогут стать национальным большинством в молодом непризнанном государстве. Не стала независимая Абхазия и первой страной, официально признавшей геноцид черкесов, чем поспешила воспользоваться Грузия.

В 2011 году, накануне памятного для черкесов дня окончания Кавказской войны, грузинский парламент единогласно признал действия Российской империи в отношении черкесов геноцидом, еще более, таким образом, обострив отношения адыгов с абхазами. Если для черкесского народа международное признание его трагедии — настоящий прорыв, то абхазы с большим недовольством наблюдают за диалогом бывших союзников с грузинами. Они опасаются, прежде всего, возникновения негласных адыго-грузинских договоренностей, направленных на ослабление абхазской независимости.

Приближение сочинской Олимпиады 2014 года окончательно рассорило братские народы. Если черкесская позиция в отношении предстоящих спортивных состязаний в целом негативна, то абхазы Олимпиаду поддерживают и стараются извлечь из сложившейся ситуации максимум экономической выгоды. Особо следует отметить обращение абазинских организаций к Владимиру Путину, с которым они выступили в рамках акции «Потомки коренного населения Красной Поляны и Большого Сочи абазины — за Олимпиаду в Сочи-2014!» (акция состоялась в феврале 2011 года в городе Черкесск Карачаево-Черкесской республики). Черкесов такое поведение «братьев» сильно раздражает. Национальные адыгские лидеры характеризуют такую политику как «торговлю с Россией черкесскими интересами», а некоторые адыгские ветераны грузино-абхазского конфликта вернули Сухуми свои награды и отказались от гражданства Абхазии.

* * *

В России для черкесов многое, если не все, зависит от позиции федеральных властей. Признание геноцида, содействие репатриации и создание единого черкесского субъекта федерации — ключи от всех трех дверей находятся в руках Кремля. Но открыть хотя бы одну из них российские чиновники не торопятся.

Поначалу Россия шла навстречу черкесским национальным движениям. В 1992 году Верховный совет КБССР принял постановление «Об осуждении геноцида адыгов (черкесов) в годы русско-кавказской войны», а в 1994-м было опубликовано «Обращение президента Российской Федерации Б.Н. Ельцина к народам Кавказа», где говорилось о тяжелом наследии Кавказской войны и необходимости решения проблемы репатриантов. В 1998 году российский самолет МЧС эвакуировал около 200 черкесов из охваченного войной Косова на «историческую родину», где они поселились в специально построенном ауле Мафэхабль. Примерно 30 из них позже вернулись в Европу, а все декларации так и остались на бумаге.

В 2000-х политика России изменилась, в адыгах стали видеть источник проблем. Сегодня Москву прежде всего раздражает антиолимпийское движение, где в одном ряду с вопросами экологии и правами сексуальных меньшинств всплывает и тема «геноцида» полуторавековой давности. Любые попытки поставить под сомнение проведение в Сочи крупного международного спортивного мероприятия, в которое уже вложены колоссальные средства, воспринимаются Россией не иначе как политическая атака, подготовленная западными пропагандистами (что идеально укладывается в современную внешнеполитическую парадигму Кремля). Можно с уверенностью сказать: если бы в Сочи не было Олимпиады и тема «геноцида» не раскручивалась бы западными СМИ, то о существовании черкесов в Москве не вспоминали бы еще очень долго.

Согласно официальной российской версии, никакого геноцида в XIX веке не было, а была война, которая велась по законам того времени, причем имперским войскам противостояло не враждебное государство, а разрозненные племена. При этом Российская империя действовала якобы даже более гуманно, чем, например, англосаксонские колонизаторы в Северной Америке, а черкесы были отнюдь не безобидными жертвами (в их среде была развита набеговая система на поселения соседних народов и процветала работорговля). Государства «Черкесия» как субъекта международного права в период Кавказской войны не существовало, хотя в 1861 году была предпринята попытка создать черкесский парламент — «Сочинский меджлис», который даже обратился за признанием к западным державам.

Официально же северо-западный Кавказ отошел к России в результате череды русско-турецких войн. Переселение адыгов при этом трактуется как добровольное, а ответственность за понесенные человеческие потери возлагается на Османскую империю как принимавшую сторону. В соответствии с таким подходом, ни о каком признании со стороны России геноцида адыгов речи быть не может, как не станет Россия и содействовать репатриации потомков мухаджиров. Подтверждением тому служит отказ предоставить статус соотечественников черкесам, которые прибыли в Адыгею и Кабардино-Балкарию из охваченной гражданской войной Сирии, — им напомнили о том, что их предки в добровольном порядке приняли решение покинуть историческую родину.

Создание единого черкесского субъекта для федеральных властей — и вовсе табуированная тема. Существование проекта «Великая Черкесия» и популярность черкесского вопроса в Великобритании, Турции и США в глазах Кремля выглядят реальной угрозой территориальной целостности РФ. Москва утверждает, что адыгам в современной России предоставляются самые широкие возможности для развития национальной культуры, языка, занятий бизнесом, государственной карьеры. Никто не накладывает запрет на историческую память, а простые кабардинцы, черкесы и адыги Олимпиаду поддерживают. Популярен тезис о том, что у адыгов уже есть целых три национальных автономии на территории РФ — больше, чем где бы то ни было еще в мире.

Однако в черкесской среде такой оптимизм разделяют далеко не все. Сегодня в России Кабардино-Балкария, Карачаево-Черкесия и Адыгея являются не национальными образованиями, а республиками с черкесским компонентом. Будучи глубоко дотационными, раздираемыми внутренними противоречиями, они полностью зависят от федерального центра и не являются полноценными политическими субъектами ни внутри России, ни тем более на международной арене. Сегодняшняя политика «закручивания гаек» на Северном Кавказе, скорее всего, приведет к тому, что официальные черкесские общественные организации, «Хасэ», не будут призывать к бойкоту Олимпиады и другим протестным действиям, а некоторые даже выскажутся в поддержку сочинских Игр. Но красноречивое молчание Кремля в ответ на «черкесский вопрос» может еще больше увеличить дистанцию между адыгами и российским государством.

* * *

Адыгские активисты искренне недоумевают, когда их выступления против Олимпиады, требования признать геноцид XIX века и создать черкесский субъект федерации, а также то, что они называют «борьбой за свои права», квалифицируют как экстремизм или связывают с ваххабизмом. В адыгском сознании уважение к побежденному врагу, демонстрируемое победителем, — признак его силы и благородства, а спорные вопросы истории и натянутость в отношениях с федеральной властью для черкесов лежат, прежде всего, в моральной плоскости.

Россия могла бы стать центром «черкесского мира», делая ставку на умеренный адыгский национализм как альтернативу радикальным исламистским течениям, набирающим силу на Кавказе. Москва получила бы верного союзника, как это уже произошло с осетинами, тем более что на Кавказе черкесский мир — один из последних противовесов растущему влиянию кадыровской Чечни. На практике же происходит наоборот: черкесских лидеров, переживших несколько покушений со стороны исламистского подполья, ставят в один ряд с ваххабитами и объявляют врагами России. Олимпиада закончится и довольно скоро забудется, а если Россия не сможет прийти к компромиссу с коренными народами на своей территории, всегда найдутся те, кто попытается использовать их в собственных интересах. Черкесы этот путь уже проходили.