12 ноября в Москве выступит группа Warpaint — американский инди-рок-коллектив, собранный в 2004 году в Калифорнии. В лестных отзывах группу сравнивают с Джони Митчелл, Siouxsie and the Banshees и Cocteau Twins. С самого момента основания в Warpaint играют и поют только девушки — притом что в истории группы сыграли выдающуюся роль и многие заметные мужчины. Так, микшированием дебютной EP «Exquisite Corpse» занимался бывший участник Red Hot Chili Peppers Джон Фрусчанте, а на нескольких треках играл нынешний гитарист RHCP Джон Клингхоффер.
Дебютный альбом «The Fool» группа выпустила в 2010 году, собрав блестящую критику. Обозреватели, в частности, отмечали трудноопределимое смешение жанров, в том числе пост-панка, дрим-попа и психоделики, а также неповторимую атмосферу записи — мечтательную и гипнотическую. Критики писали, что даже несовершенства альбома придают ему значимости — на контрасте с вылизанной музыкой, полной автотюна.
Незадолго до московского концерта группа анонсировала новый альбом — он тоже будет называться «Warpaint» и выйдет в январе 2014-го. Песню «Love Is to Die» с этого альбома уже можно послушать. «Лента.ру» поговорила с барабанщицей группы Стеллой Мозгавой (Stella Mozgawa) о новой пластинке, записи каверов, музыкальном феминизме и ночной Красной площади.
«Лента.ру»: Вы выступаете в Москве в ноябре. Будете играть что-то новое?
Стелла Мозгава: Да, мы уже начали играть на концертах несколько песен с нового альбома и, несомненно, будем играть их в России.
Как будет звучать новый альбом? Warpaint изменились с 2010 года?
Да, появились несколько новых элементов, и мы стали лучше понимать, чего хотим от звука. Но при этом мы остались той же самой группой, с тем же самым голосом и тем же месседжем.
А что это за элементы? Многое изменилось с 2010 года. Может быть, вы что-то позаимствовали у групп, которые появились за это время?
Нет, мы на самом деле так музыку не делаем. Мы никогда не слушаем то, что сейчас модно, чтобы как-то совпасть с этим или сделать что-то похожее, — не пытаемся быть актуальными под влиянием контекста. Поэтому новые элементы — это новые инструменты, новые чувства и другие подобные вещи, которые нас вдохновляют и заставляют сочинять музыку.
А что это за новые инструменты?
Всякие электронные вещи — электронные ударные, синтезаторы. Ничего революционного, просто будет чуть-чуть больше электроники в звуке.
Как раз собирался спросить про электронику. Над альбомом «The Fool» вы работали с видным электронщиком Эндрю Уэзеролом...
На самом деле он только микшировал несколько песен — нам его в этом качестве посоветовали. Но в студии мы с ним не работали: никто не звонил ему и не просил обработать звук каким-то определенным образом — так, как он умеет лучше всего. Все было по-другому.
Не так давно вы выпустили кавер на песню «Crystalized» группы The xx — с вашей музыкой, вокалом Мартины Топли-Берд и Марка Ланегана. Кто придумал записать такой тройной трек?
Это Мартина попросила нас написать музыку. Она записалась с Марком, поcле чего я и наша Джен [Дженни Ли Линдберг] сделали трек под вокалы.
Не трудно было работать в таком пестром союзе? Тем более что Ланеган известен прежде всего как хард-рокер, он пел в Queens of The Stone Age; ну а Топли-Берд — икона трип-хопа.
Нет, это было легко — мы же не собирались все вместе. Мы с Джен просто засели в подвале моего дома и сосредоточились на том, чтобы адаптировать песню The xx — знаете, подумали, как бы мы ее сделали, если бы это была наша собственная группа. У The xx это довольно нежная поп-музыка, а мы представили, как будто играем эту песню живьем. В оригинале тоже много живых элементов, но есть электронные барабаны и все такое.
А вы слышали кавер на ту же песню, который делали Gorillaz? Не боялись конкурировать с Деймоном Албарном?
Нет, потому что это же была идея Мартины — а она не боялась. Я раньше ни за что бы не подумала, что кто-то еще может сделать кавер на эту песню, а теперь считаю, что версия Мартины и Марка совсем другая, непохожая ни на кого.
А вы же ездили в тур с The xx. Как вам и они, и их музыка?
Да, мы с ними подружились. Каждый вечер мы смотрели их выступление, это очень нас вдохновляло. Мы с ними делаем совсем разную музыку, было увлекательно смотреть, на что каждый из нас способен, и учиться друг у друга.
У вас есть какой-то рецепт идеального живого выступления? Что вы делаете, чтобы на концерте качало? И что публика должна делать?
Ну, нужно чувствовать себя комфортно друг с другом на сцене. Это передается публике, они чувствуют это отношение. Это рецепт хорошего концерта, по-моему. Что публика должна делать? Лучше всего танцевать и веселиться! Нам не нужны те, кто плачет.
Про вас часто говорят, что вы играете дрим-поп. Сами-то вы что думаете по этому поводу?
Стелла Мозгава
Фото: @steezmeez
Я сама точно не уверена, что это значит! Мне кажется, это из тех категорий, которые придумывают журналисты, чтобы было легче какие-нибудь две группы назвать одним словом. Но я не думаю, что кто-то на самом деле сознательно вписывается в эти рамки — берет в руки гитару, садится за пианино или компьютер и думает: окей, сейчас я сделаю песню в стиле дрим-поп! Или витч-хаус! Или даже рок-песню. Сейчас все чаще жанровые разделения сбивают с толку. Потому что люди всего лишь играют ту музыку, которую хотят, — а потом уже кто-то другой приходит и говорит им, что это за музыка и как называется.
А те группы, которые обычно связывают с дрим-попом, вы любите? Cocteau Twins?
Да, Cocteau Twins невероятные, и [их вокалистка] Элизабет Фрейзер потрясающая, и то, что она делала со своей группой и с Massive Attack, — тоже. Это все прекрасная музыка.
У вас в группе только девушки. Вы считаете себя феминистками?
(Смеется) Нет, это почти что случайно, что у нас в группе только девушки, это ни в коем случае не политическое заявление.
За последнее время появилось множество девичьих групп. Haim на вершине чартов, Savages выпустили яркий альбом. Вы их слышали? Не думаете, что вы задали тренд на возрождение девичьих рок-групп?
Да, мы выступили с Savages на фестивале. Они правда крутые. Не знаю, слышал ли кто-то из них нашу музыку — если да, это было бы очень лестно. Эти изменения касаются не столько конкретных коллективов, а вообще — когда люди начинают замечать больше женских групп, когда они становятся более популярными, это все меньше воспринимается как что-то новое и необычное. Это всего лишь один из возможных вариантов. Точно так же, как группа, в которой два синтезатора вместо двух гитар, — это тоже просто одна из возможностей.
Вы барабанщица. У вас есть кумиры среди девушек, которые играют на ударных?
Скорее нет — барабаны мне интересны вообще, вне зависимости от того, кто на них играет. Сложный вопрос! Не то чтобы я начала заниматься музыкой, потому что решила, что девушка на ударных — это круто.
Хорошо, а если говорить о барабанщиках вообще, кто ваш кумир?
Я очень люблю Брайана Чиппендейла из Lightning Bolt и Грега Сонье из Deerhoof — тех, кто по-настоящему непохож на других.
Что вы сейчас слушаете? Если не следите за музыкальной модой — может быть, вас вдохновляет что-то старое?
Нет, современное тоже слушаем, каждый из нас слушает что-то свое — оно вдохновляет нас, просто не влияет. Я слушаю много хип-хопа, Брайана Ино, Talking Heads — мой любимый их альбом «Remain in Light». Но мы не заимствуем ничего из чужой музыки, просто когда ты много слушаешь, она словно проникает тебе под кожу. И каждый раз, когда ты сочиняешь свою песню, миллион чужих песен, которые ты слушал, и миллион влияний проявляются в каком-том виде. Но мы определенно не из тех групп, которые садятся и говорят: окей, давайте напишем что-то в стиле, например, Talking Heads. Это скорее музыка, которую мы слушаем в машине или дома на проигрывателях.
Чего ожидаете от Москвы? Наверняка вы не были тут раньше.
На самом деле я была в Москве в прошлом году. Это было очень круто, и мы ждем не дождемся, когда снова приедем — у вас красивый город, и у нас тут есть преданные поклонники.
Вы были тут как турист?
Нет, я играла с другой группой, не с Warpaint — правда, была в городе всего 36 часов. Мы успели побывать только на Красной площади в четыре утра. Еще несколько раз проехали под стенами Кремля на машине, но очень быстро, мы сразу вернулись в номер. Это было очень короткое путешествие, и хорошо, что мы хотя бы Красную площадь посмотрели. Зато четыре утра — это лучшее время, чтобы ее увидеть! Там так тихо.