7 ноября в российский прокат выходит драма Абделатифа Кешиша «Жизнь Адель», фильм-лауреат Каннского кинофестиваля 2013 года. Это трехчасовая история о любви между двумя молодыми женщинами — подающей надежды художницей Эммой (Леа Сейду) и будущей учительницей Адель (Адель Экзаркопулос). Однако главная героиня фильма — именно Адель, для которой любовь к Эмме становится первым большим чувством.
После премьеры фильма, состоявшейся в «Гоголь-центре» 2 ноября, Адель Экзаркопулос поговорила с «Лентой.ру» о комиксе, на котором основана кинокартина, сотрудничестве с гениями и политическом контексте.
«Лента.ру»: Во-первых, хотелось бы узнать, насколько настоящая Адель пересекается с героиней фильма. Вы на экране так естественно выглядите, иногда начинает казаться, что вы в каком-то смысле саму себя играете.
Адель Экзаркопулос: Я сама довольно часто действую инстинктивно, как и моя героиня. Как и она, люблю получать знания, но при этом не люблю, когда мне их навязывают. И еще очень люблю поесть, как и Адель в фильме.
По поводу еды такой вопрос: в фильме есть своего рода конфликт между макаронами и устрицами, в жизни вы что предпочитаете?
Я за макароны.
В фильме вообще очень много деталей и мелочей, дающих возможность составить представление об Адель. Там и о ее любимой музыке рассказывается, и о школьных предметах, которые она предпочитает. Это все к вам настоящей имеет какое-то отношение?
На самом деле бывало по-разному. Абделатиф, вообще-то, предоставляет своим актрисам большую свободу. Вот, например, про музыку — это моя идея. Боба Марли я сама предложила. А что касается нелюбви к математике и любви к литературе — это не от меня.
Ну, то есть читать-то я люблю, но не настолько увлечена литературой, как мой персонаж. Вот, например, [французский автор XVIII века Пьер] Мариво, которого читает Адель в фильме, — этого автора для меня открыл Абделатиф. Он мне посоветовал прочитать эту книгу [«Жизнь Марианны»] перед съемками.
А комикс Жюли Маро, на котором основан фильм «Жизнь Адель», вы читали?
Да, перед кинопробами. То есть я знала, что речь идет о свободной адаптации, но подготовиться все же надо было. Комикс, вообще-то, довольно сильно отличается от того, что получилось у Абделатифа. В первоисточнике очень мрачный тяжелый конец. Героиня там более наивная, она очень страдает, и произошедшее ее убивает. Абделатиф же в фильме хотел сказать, что когда человек переживает страсть, когда за взлетами следуют падения, сердце разрывается, когда рядом нет никого, способного помочь, потом проходит время и ты понимаешь, что все равно можешь двигаться дальше. Это не значит, разумеется, что ты забудешь произошедшее.
Но комикс мне при этом понравился. В нем есть сила.
Вам лично какой финал ближе — оригинальный или тот, что в фильме?
Мне ближе финал фильма. Мы все переживаем первую любовь, все мучаемся, думаем, что умрем от этой любви или по крайней мере не сможем полюбить еще кого-то так же сильно. А потом оказывается, что вполне сможем — это уже другое чувство, но бывает, что оно даже сильнее. В комиксе происходит своего рода обрубание концов. Мне же больше нравится открытая концовка — как в фильме.
Кадр из фильма «Жизнь Адель»
Кадр из фильма «Жизнь Адель»
Кадр из фильма «Жизнь Адель»
Кадр из фильма «Жизнь Адель»
Кадр из фильма «Жизнь Адель»
Кадр из фильма «Жизнь Адель»
Как вы получили эту роль? Насколько я знаю, Леа Сейду уже была прикреплена к проекту, вас чуть позже выбрали.
Я бы не сказала, что получить роль было сложно. Да, я ходила на кинопробы и выполняла упражнения по импровизации, готовилась. Но мне повезло: у меня была возможность лично пообщаться с Абделатифом. Он просмотрел огромное количество претенденток, но не все они пили с ним кофе, как я. Нам нужно было многое обсудить, он присматривался ко мне — и однажды сказал мне «да».
В Сети широко обсуждалось интервью, в котором вы и Сейду говорили, что с Кешишем было очень сложно работать. Вы не могли бы уточнить, что именно подразумевали?
Мне кажется, со всеми гениями тяжело работать. С Пикассо разве легко было? Или с Копполой. Кроме того, не стоит верить всей информации, полученной из интернета. Разумеется, было непросто — мы ведь снимали человеческую историю, и у нас были и взлеты, и тяжелые моменты, это же естественно. Но нам же удалось в итоге уладить все разногласия. А страницы прессы, вообще говоря, это худшее место, где можно обсуждать подобные вопросы.
В «Жизни Адель» есть продолжительные сцены сексуального характера. Как вы думаете, фильм был бы менее цельным без этих сцен?
Честно говоря, не думаю, что без них фильм обеднел бы. Но я прекрасно понимаю, почему они появились. Мы снимали органичную историю любви, нам хотелось зафиксировать отношения между двумя женщинами во всей их полноте — и сексуальные отношения в том числе. Сексуальные отношения могут перевернуть жизнь человека. Кроме того, мне нравится подход Абделатифа к съемкам таких сцен — они так же подробно проработаны, как и все остальные сцены фильма.
Российские прокатчики настаивают, что выпуск «Жизни Адель» на российские экраны — ни в коем случае не политический шаг, а просто попытка познакомить отечественных зрителей с хорошей лентой. Для вас в съемках у Кешиша было хотя бы немного политики?
Нет, нет и еще раз нет. Никогда никакой политики у меня и в мыслях не было. Да, так получилось, что мы получили «Золотую пальмовую ветвь» чуть ли не в тот день, когда во Франции были легализованы однополые браки. Между тем, на съемочной площадке никогда не звучали слова «гомосексуальность» и «лесбиянство». Мы никогда не считали, что снимаем манифест или что принимаем участие в борьбе за права секс-меньшинств. Для нас фильм был чем-то другим — историей любви, гимном свободе, рассказом о том, какую важную роль любовь играет в жизни человека. Хотелось бы, чтобы фильм получился более универсальным, чтобы каждый зритель мог узнать в нем себя.
Кстати, о Каннах: когда объявили, что «Золотая пальмовая ветвь» досталась «Жизни Адель», какова была ваша реакция?
Я расплакалась, конечно. От избытка эмоций.