Заместитель председателя Экологического комитета Сочи, одна из главных городских оппозиционерок Наталья Калиновская идет по улице Старошкольная в совхозе «Россия» — это почти на границе с Абхазией, в нескольких километрах от сочинского Олимпийского парка — и расспрашивает соседей, ушла ли из их домов вода. Накануне был ливень, и некоторые строения затопило на метр. «У меня вчера в магазине по пояс было», — говорит ей продавец из продуктового магазина. «Из Сочи обещали бригаду прислать, будут воду отсасывать», — сообщает группа мужчин-соседей по дому. «У них по жизни судьба — отсасывать», — смеется Калиновская и, кажется, это замечание распространяется не только на работников сочинских коммунальных служб.
«Лента.ру»: Сочи очень сильно изменился. Какие-то положительные стороны вы в этом видите?
Наталья Калиновская: Да. Городу дали очень хорошую рекламу. Много денег потратили на инфраструктуру. Про свою Имеретинскую долину ничего хорошего сказать не могу. Отремонтировали школу за 440 миллионов рублей. Правда, пришлось протестовать и президенту писать, чтоб ее у нас в совхозе оставили, и чтоб детям по десять километров ездить не приходилось. Зато снесли детский сад, вместо него сделали спортивную площадку. Я в Краснодаре часто бываю, там такие в каждом дворе. А у нас она преподносится как уникальная, неповторимая, олимпийская спортивная площадка. Что еще… Сделали подарок от губернатора — поющий фонтан. Пару раз я даже видела, что он работал.
Наш совхоз, согласно заявочной книге Олимпийского комитета, находится в зоне международного гостеприимства. Огромное количество денег было выделено на дороги, тротуары, освещение. Нет ни первого, ни второго, ни третьего. Так еще и приезжающим сюда людям полностью испортили летний сезон. Забрали у них пляж. Мэр [Сочи Анатолий] Пахомов передал кадастровые документы на пляж ГК «Олимпстрой», на мнение народа и экологов наплевали. В рамках укрепления береговой линии залили бетоном все побережье, оставили пляж в 300 метров шириной. Там гуляют, пьют и ночуют олимпийские строители, распугивая последних отдыхающих. Я бассейн надувной себе купила — не хочу на это море ходить. Полиция бездействует. У нас 40 тысяч строителей живут в округе, а на них один участковый. Мы брошены на растерзание.
А что, строители как-то угрожают безопасности тех, кто здесь живет?
Да мы днем боимся по улице ходить, а уж ночью тем более. Потому что столбы на улицах так успешно меняют, что мы третий месяц без уличного освещения. Среди строителей люди разные, но их нельзя осуждать. Они приехали отовсюду зарабатывать. Только вот в итоге среди них много брошенных и кинутых. Им не платят зарплату, а они не платят хозяевам снятых квартир за жилье. Лезут в кредиты и долги. Они, как и мы, выживанием тут занимаются.
Здесь раньше люди-труженики жили. Вокруг поля, овощи выращивали, рыбзавод был. Теперь вся эта земля у «Олимпстроя», который нагло и беспардонно залил бетоном десять километров береговой линии вместо 1,8 километра по документам.
В феврале этого года вы же с ними даже судились.
Да, и в судебном иске говорится, что мне, Калиновской, и иным лицам запрещено появляться на пляже. Кто такие иные лица? Отдыхающие, что ли? Да, я разгоняла технику, которая и не должна была находиться на пляже. Вызывала полицию. Пыталась доказать: им нужно, чтоб не смыло олимпийские объекты — так укрепляйте 1,8 километра прибрежной полосы. Остальное берегоукрепление и не нужно, оно еще в 1946 году было сделано, причем на совесть, а не как сейчас. Им эти десять километров понадобились, чтобы оправдать свои огромные траты на эту Олимпиаду.
Я обжаловала решение суда в Краснодаре. Там кивали головой, сочувствовали. Да, неконституционно запрещать мне ходить на пляж. И так же сочувствуя, постановили оставить решение первой инстанции в силе.
В последние два-три года туристов стало больше или меньше?
Люди приезжают. Только видят все это, оставляют вещи — и в Абхазию. Те, кто остаются, в шоке и ужасе. Им же по телевизору говорили, что тут все хорошо.
Проблемы с электричеством у вас остались?
Да только вчера весь день без света сидели. Тут же как: прокладывают газовые трубы и рубят, то ли нечаянно, то ли по глупости электрические кабели. Ливневки сделали, коллектор забыли. В итоге прошел ливень, у нас в домах у кого по колено, у кого по пояс в воде. Тут все так.
За моим забором, согласно все той же заявочной книге Олимпийского комитета, должны были быть озера, а в них должны были лебеди плавать. Только вместо этого в ста метрах от жилого массива и в санитарно-курортной зоне нам построили железобетонный и асфальтовый заводы. Мы задыхаемся. Мэр Пахомов говорит: я принесу бумажку, что этот завод абсолютно безвреден. Да только мне плевать на бумажку: у нас аллергии у всех начались и со зрением проблемы.
Грузовые машины день и ночь, пылища. Везде в Сочи вдоль дорог есть шумозащитные ограждения. Я прихожу в районную администрацию, спрашиваю — где у нас? А они мне такие: мы решаем, пять метров высотой он или семь. Я им говорю: согласна на четыре, только сегодня начинайте устанавливать. Только куда там, до сих пор решают.
Отсюда, из Имеретинской долины, многие люди уехали. Они довольны?
Думаете, все хотели переезжать? В ладоши никто от радости не хлопал — это я вам точно говорю. У людей по 25-30 соток земли было, их переселяли на семь. Да и стоимость земли с домом такова, что некоторые после переезда еще и властям должны иногда оставались. Энное количество митингов пришлось провести, чтобы отстоять право людей на нормальное расселение.
Кстати, мы, живущие здесь, до сих пор свою землю в собственность оформить права не имеем. Когда расселяли живших здесь староверов, старались делать это без скандала. Они же как меньшинство защищены международными конвенциями, скандала никто не хотел. А как дошло до остальных, выяснилось, что дома наши строили не мы, а государство. Некоторые из них считаются многоквартирными, а раз так, то никакой вам земли в собственность.
Вы до сих пор проводите митинги. На какую тему ближайший?
Нас лишили права ходить на море, мы живем в особо охраняемой природной зоне, а на самом деле — практически на заводе. Мы платим за свет, а его нет. Мы просим провести газ и канализацию, но нет ни того, ни другого, а когда — и если — будет, то непонятно, по какой цене.
Раньше любой ливень уходил в песок — дренажная система до такой степени хороша была. Еще пленные немцы строили. С олимпийскими стройками первое, что они сделали — уничтожили дренаж. От заводов две огромные трубы провели в канал, который в море впадает. Минимум дважды всю рыбу там отравили. Звонили в администрацию, в Росприроднадзор — никто не приехал даже. Змеи, которые у воды жили, полезли к нам во дворы. Шипят на нас. А мы что можем сделать? Здравствуйте, дорогие отдыхающие, у нас тут вот змеи. Посмотрите, какие милые.
Шакалы перебежали на улицу Веселая. Вот мы с активисткой оттуда пороги администрации и оббиваем. Та кричит: у меня шакалы, а я вслед за ней — а у меня змеи!
Постойте! Какие шакалы?! Вы про собак одичавших?
(Вздыхает.) У нас было два гектара бамбуков, где всегда жили бурундуки, шакалы, еноты. Теперь бамбук повырубили, и шакалы по улице Веселая бегают. Воют по ночам. Мусор разгребают. Енотики встречаются. Весело у нас тут. Вот и митингуем.
С 2009 года наш мэр бегал с олимпийским флагом и радовался. Но только вместе с этим еще и работать надо было, а не оставлять все на последний год. В итоге все делается на скорость и одновременно. Газ проводят — водопровод ломают. Никто ни за что отвечать не хочет. Дорогу не сделали, кольца канализационные не закрыли, освещения нет, пешеходных переходов нет.
Когда были публичные слушания по землепользованию, говорили, что под Олимпиаду понадобятся 870 гектаров, захват по факту составляет больше двух тысяч. У нас был стадион, так его сносить собираются, будут там делать центр по пляжному волейболу. Пляжный волейбол в рамках зимней олимпиады — вы издеваетесь, что ли?! Послеолимпийское наследие! Они, наверное, думают, что мы тут, в субтропиках, после Олимпиады на коньках будем кататься, на лыжах. Только мы пока веслами затариваемся, потому что если и дальше так затапливать будет, по улицам придется на лодках передвигаться.
Как думаете, после Олимпиады вас оставят хоть в покое?
О, вот тогда-то за нас возьмутся по настоящему. Тут со строителями беда будет. Их будут выселять, многих так вообще депортировать надо. А у них, насколько я знаю, долги по зарплате, они просто так не уедут. То еще веселье начнется. Куча проблем, а никто их не решает и даже не пытается.
После Олимпиады обещают 100 тысяч человек здесь заселить. Куда они на море будут ходить, где им места хватит? На 100 тысяч населения будет минимум 30 тысяч машин, а тут и так все в мертвых пробках стоит. Надо бежать, хватать вещи и бежать. Ездила в Гагру недавно, зашла на набережную. Там все как у нас до застройки. Тихо, красиво, чисто. Спасибо Олимпиаде Владимировне, мы ей все тут очень рады.
Интервью: Андрей Козенко
Фотографии: Михаил Мордасов