Я нормально супер гуд Аналитики поспешили похоронить сырьевой суперцикл

Масштабный сырьевой цикл по прошествии четырех лет после финансово-экономического кризиса подошел к концу: у нефти, газа, металлов и другого сырья нет стимулов для общего роста, отдельные резкие движения на рынке возможны только по конкретным товарам. К такому выводу пришли аналитики Citigroup, но многие другие эксперты их пессимизма не разделяют.

Под сырьевым суперциклом (по-английски commodities supercycle; понятие включает в себя не только собственно сырье, но и продовольственные товары — пшеницу, сахар, рис, кукурузу и так далее) обычно понимается длительное, в течение полутора-двух десятилетий, повышение цен на сырье. Разумеется, в этом долгосрочном тренде могут быть краткосрочные обвалы, однако общее настроение на рынке должно быть «бычьим».

Все аналитики сходятся на том, что последний суперцикл начался в глобальной экономике в конце 1990-х годов. В первую очередь, суперцикл связан с быстрым развитием Китая и других стран БРИК (хотя в Бразилии и России рост во многом произошел уже после того, как стало дорожать сырье, то есть был следствием этого процесса). 10-процентный рост ВВП Китая ежегодно в течение начала и середины 2000-х годов требовал все большего и большего количества ресурсов: нефти, газа, металлов. В результате за короткое время Китай стал обеспечивать 40 процентов мирового спроса на алюминий, 42 процента — на уголь и цинк и по 43 процента — на медь и свинец.

Между тем, в предыдущие десятилетия на фоне невысоких цен многие компании сокращали инвестиции в расширение производства и новые технологии и к такому скачку спроса оказались не готовы. Дисбаланс спроса и предложения логично привел к росту цен.

Кроме того, в начале сырьевого суперцикла на рынок в массовом порядке вышли не только компании, которым действительно нужно было сырье, но и спекулянты, раздувшие цены до исторических максимумов. В результате надулись «пузыри», а цены оторвались от баланса спроса и предложения на рынке. Особенно показателен был «пузырь» на нефтяном рынке: в Организации стран — экспортеров нефти (ОПЕК) накануне кризиса неоднократно заявляли, что наращивать производство нефти нет смысла, так как дефицита углеводородов нет, однако цены росли и до 100, и до 120, и до 140 долларов за баррель.

Удивительно, но этот пузырь почти не учитывался крупными добытчиками при формировании инвестиционных программ. Руководитель «Газпрома» Алексей Миллер в 2008 году в своих прогнозах исходил из того, что цены на нефть достигнут 250 долларов за баррель; аналогичные прогнозы высказывались и по стоимости металлов.

Кризис сдул многие пузыри, в результате чего производители сырья, набравшие огромное количество кредитов под прогноз о высоких ценах, оказались на грани банкротства — некоторых из них даже пришлось спасать государству. Уже тогда появились первые предположения о том, что сырьевой суперцикл завершается, однако на самом деле цены на сырье оказались устойчивее, чем казалось во время кризиса.

Цены на нефть довольно быстро вернулись на уровень выше ста долларов за баррель, который выгоден для большинства добытчиков и позволяет им вкладываться в новые производства. Графики цен на ряд металлов (см. графики) сделали «галочку» и либо обновили исторические максимумы, либо устремились к уровням 2008 года. Некоторые товары кризис вообще не заметили — это, в первую очередь, продовольствие, которое во многом зависит не от финансовых рынков, а от (не)урожая, и золото, сильно подорожавшее с 2008 года на фоне того, что инвесторы стали искать в нем спасения от убытков на фондовых и валютных рынках.

Получается, что хоронить суперцикл оказалось рано, однако аналитические отчеты о том, что он все же подходит к концу, стали регулярно появляться уже через несколько лет после кризиса. Особенно в этом отношении усердствует Citigroup, которая заявляет о завершении суперцикла по крайней мере с 2012 года. Аналитики группы полагают, что тренд на повышение цен закончился в 2011 году, после чего они вышли на плато.

Аргументы Citigroup, а также других сторонников завершения сырьевого цикла следующие. Во-первых, развитие технологий во время эпохи высоких цен привело к тому, что глобальные возможности по добыче сырья выросли, а в США и других странах стали активно развивать сланцевые месторождения. В результате мир уже в ближайшее время окажется перенасыщенным углеводородами, и в этих условиях никакие спекулянты на рынке не смогут разогнать цены до новых максимумов.

Во-вторых, темпы роста экономики Китая замедляются, и прежних 10 процентов ежегодно ожидать не стоит. Кроме того, высокие показатели второй по величине экономики мира уже заложены в текущие цены, в то время как в 2000-е рост Китая казался многим явлением непостоянным, устойчивое повышение его ВВП было неожиданным для аналитиков.

С Китаем связан и еще один интересный феномен: по мере роста местная экономика будет менять свою структуру: если сейчас ее вытягивают вверх инфраструктурные проекты, которые требуют большого количества сырья, то в будущем ВВП будет расти за счет потребления населения, и в рамках этой модели понадобится меньше ресурсов.

В-третьих, развивающиеся страны после кризиса оказались под властью стагнации. Продажи автомобилей, важнейший фактор для цен на металлы, падают в Европе уже 18 месяцев подряд, спрос на углеводороды также стабильно снижается (за исключением экстремально холодных месяцев зимы), что отражается хотя бы в отчетности «Газпрома» — его чистая прибыль в 2012 году по российским стандартам бухгалтерской отчетности сократилась на треть. Эти же развивающиеся страны все больше внимания обращают на энергоэффективность и альтернативные источники энергии, что оказывает дополнительное давление на нефть и газ.

Аргументы сторонников завершения суперцикла подтверждаются и статистикой: за последний год цены на большинство сырьевых товаров либо упали, либо оказались в районе нуля. Однако противников этой теории статистика не смущает: по их данным, жизнь суперцикла продлится еще как минимум десятилетие, а плато цен — лишь временное явление перед очередным периодом роста.

Доводы оптимистов заключаются в частичном опровержении аргументов сторонников завершения суперцикла. Они отмечают, что хотя темпы роста в экономике Китая постепенно замедляются, местный рынок все еще далек от насыщения, в том числе и ресурсами. Да, экономика Китая уже стала второй по величине в мире, но при расчете ВВП на душу населения азиатская страна не входит и в десятку. По потреблению нефти на душу населения Китай отстает от США в девять раз, и эта разница постепенно должна будет сокращаться, даже если экономика Китая и станет расти медленнее, чем раньше.

Кроме того, они отмечают, что на цены влияет не только спрос, но и предложение, а оно может продолжать не поспевать за потреблением. В условиях дорогой нефти многие страны уже обратили внимание на уголь, но его ресурсы не безграничны. Альтернативные источники энергии пока развиваются не так быстро, чтобы насытить спрос.

Что касается «сланцевой революции», то основной ее минус заключается в высокой себестоимости полученных нефти и газа. При уровне цен в 100 долларов за баррель направлять средства на сланцы компании в состоянии, а вот если цены упадут хотя бы в полтора раза, делать аналогичные вложения будет проблематично. Если предположить, что инвестиции в сланцы сократятся, то спрос очень быстро превысит предложение и начнется очередной виток цен.

Наконец, сторонники теории продолжающегося суперцикла отмечают, что население мира продолжает расти, а ведь каждый новый житель земли потребляет определенное количество ресурсов — он должен где-то жить, каким-то образом перемещаться, что-то есть. Иными словами, спрос будет устойчивым, и это поддержит цены на определенном уровне.

Кто бы ни был прав в этой дискуссии, очевидны две вещи. Во-первых, суперцикл рано или поздно все же закончится и тогда сырьевикам придется туго. Это касается как государств, так и отдельных компаний. 2012 год показал, что даже «плато цен» и низкий спрос приводят к убыткам добытчиков: только в течение последних дней об убытках на сотни миллионов и даже миллиарды долларов в России отчитались «Евраз» и «Мечел». Если же цены начнут действительно резко падать, плохо от этого станет всему российскому бизнесу — скажется цепная реакция.

Во-вторых, разговоры о завершении суперцикла всегда благодарно воспринимаются слушателями, если на сырьевых рынках действительно происходит стагнация. С начала года сырьевой индекс S&P GSCI, в который входят 24 товара, упал на шесть процентов, в апреле цены на золото обновили двухлетние минимумы, а на нефть — с середины прошлого года. В таких условиях ссылки на завершение суперцикла могут служить оправданием убытков трейдеров, которые вовремя не вышли из рынка. Если мировая экономика начнет показывать признаки выздоровления и спрос на сырье хоть чуть-чуть увеличится, о суперцикле рынок просто забудет.