Гроздья гнева Ставрополье отказалось от роли жертвы Северного Кавказа

В последние несколько месяцев Ставропольский край все чаще упоминается в российских федеральных СМИ в негативном контексте. Ключевой для юга России регион, граничащий с большинством республик Северо-Кавказского федерального округа, столкнулся с ростом межэтнической напряженности, но ни местные, ни федеральные власти не хотят этого признавать. Сам же Ставропольский край наотрез отказывается примерять на себя отведенную ему журналистами и чиновниками роль жертвы республик Северного Кавказа и неких потусторонних сил.

Края не видно

Ставропольский край, о проблемах которого «Лента.ру» писала в статье «Южный фронтир» в ноябре 2012 года, за последние три месяца стал одним из самых обсуждаемых регионов России. Край попал под прицел федеральных СМИ из-за громкого скандала с запретом на ношение хиджабов в местных школах, а в декабре, после того как местные власти при поддержке Москвы, казалось бы, разрешили конфликтную ситуацию, внимание на регион обратил государственный медиахолдинг ВГТРК.

В декабре 2012 года в программе «Вести Недели» выдали два аналитических сюжета (первый — 9 декабря, второй — 16 декабря) о том, что Ставрополье вот-вот падет под натиском кавказцев, а отток этнических русских из не самого благополучного в социально-экономическом плане региона был представлен как паническое бегство от «силы, которую можно было бы назвать агрессивной формой мутации ислама». Откуда именно попадает в край «агрессивная форма мутации ислама» и какое отношение она имеет к также прокравшемуся в регион «варварству, отягощенному насилием», журналисты «Вестей» умолчали, зато сообщили, что НАТО и некая «британская школа Бенингсена» пытаются вербовать местных специалистов по Кавказу.

Многие в Ставропольском крае, где русские составляют более 80 процентов населения, согласившись с общей постановкой проблемы авторами сюжетов, были насторожены столь явным сгущением красок. Для большинства из тех, кто живет в Ставропольском крае, идея переезда немыслима. Центральная Россия является, как ни крути, чужой для них, кавказцев в нескольких поколениях. Близкородственная Ростовская область страдает от тех же, если даже не худших, проблем, хотя по федеральным каналам не говорилось ни о погромах в селе Ремонтное, ни о конфликте мусульман с казаками в поселке Зимовники.

Позднее на базе одного из вышеупомянутых сюжетов, снятого проживающим в США спецкором «Вестей» Евгением Поповым, был подготовлен фильм под названием «Проект Кавказ», щедро проиллюстрированный сценами намаза и суровыми лицами «пришлых». Его продемонстрировали 5 февраля в программе «Специальный корреспондент» Аркадия Мамонтова. По поводу этой передачи в крае также идут серьезные споры, причем одни зрители считают ее надуманной, а другие — объективной, хотя и с многочисленными оговорками.

В сухом остатке от подобной «аналитики» остаются зловещие, хотя и смутные образы закулисного врага, дергающего за ниточки невесть откуда взявшихся религиозных экстремистов с целью развалить великую державу. Данную версию с радостью берут на вооружение чиновники и политики всех мастей и уровней, чтобы при каждом удобном случае транслировать ее через подконтрольные СМИ. Но громкие слова и бесконечный поиск врагов не способен скрыть того факта, что за 20 лет российские власти всех уровней так и не смогли сформировать никакой внятной национальной политики. И межэтническая напряженность в Ставрополье, грозящая всему краю большими неприятностями, — прямое следствие этой интеллектуальной и административной импотенции.

Злые улицы

Перечисленные журналистами ВГТРК угрозы для Ставрополья действительно существуют, но, описывая отдельные картины из жизни края, их авторы напрочь забывают рассказать о дефицитном краевом бюджете и растущем долге региона, отсталом сельском хозяйстве, вороватых чиновниках, застраивающих местные достопримечательности, парки и курортные зоны незаконными зданиями-уродцами, ветшающем жилом фонде и безработице, плачевной ситуации в республиках Северного Кавказа и распространении в регионе радикальных версий ислама.

Однако по-настоящему резонансными зарисовки столичных журналистов о жизни на Ставрополье стали из-за того, что по чистой случайности их эфир совпал с двумя происшествиями, спровоцировавшими целый ряд несанкционированных митингов. Первое произошло 6 декабря: в Невинномысске в драке у ночного клуба чеченец Висхан Акаев убил жителя станицы Барсуковской Николая Науменко. 7 февраля, вскоре после эфира в Ставрополе у ночного заведения ингушом был ранен казак Максим Спасибов, до сих пор находящийся в тяжелом состоянии в больнице.

История в Невинномысске получила огласку, когда 15 декабря, на девятый день после гибели Науменко, у мэрии города собрались родственники погибшего, недовольные тем, что убийца так и не был задержан. Они фактически вынудили выйти к ним для разговора мэра Сергея Батынюка, после чего столичные власти провели целую серию успокоительных бесед с общественностью города, представителями диаспор, в том числе с местными казаками, изначально занявшими нейтральную позицию. Но за дело уже взялись блогеры-националисты, сыгравшие не последнюю роль и в организации самого первого митинга у здания мэрии. 22 декабря организованное ими собрание пресекла полиция.

Страсти не утихли и после новогодних праздников: 26 января полиции пришлось разбираться с очередным сходом, на который юные русские националисты прибыли уже со всего Кавказа, были привлечены дополнительные полицейские силы. Число задержанных достигло 87, в их числе было несколько нереестровых («негосударственных») казаков.

Самая крупная общественная организация края — Терское казачье войско, в которое входят реестровые казаки, — старалась как можно дольше не вмешиваться в происходящее. Но после очередной «межнациональной» драки в Ставрополье, пострадавшим в которой оказался член Ставропольского городского казачьего общества Максим Спасибов, практически моментально был собран экстренный казачий сход. Казаки выступили с требованием выселить из краевой столицы как минимум 6 ингушских семей, к которым принадлежали участники стычки. Серьезность ситуации подчеркнул и неожиданный визит в Ставрополь главы Ингушетии Юнус-Бека Евкурова, обрушившегося с критикой на своих соплеменников. Раздражение Евкурова было понятно: всего лишь 13 января он был вынужден публично осудить ингушей, танцевавших в Ставрополе лезгинку с матерщиной и стрельбой.

Власти Ставрополья попытались «остудить» ситуацию — 9 февраля, через два дня после нашумевшей драки, был собран закрытый для прессы совет терских атаманов в присутствии губернатора Валерия Зеренкова, в январе принятого в ряды того же Ставропольского городского казачьего общества, членом которого был и раненный накануне Спасибов. В совещании приняли участие ключевые краевые министры и силовики.

После пятичасовых консультаций было вынесено не до конца внятное решение призвать в полицию 1000 казаков (которые, надо сказать, и без всяких «решений» служат в полиции наравне с другими гражданами РФ), а также создать казачьи дружины по примеру кубанских, вооружив их «травматами». Называется, пока неофициально, и объем финансирования из дефицитного краевого бюджета (30 миллионов рублей в год), и основные направления работы. Это Нефтекумский, Левокумский, Степновский районы, Кисловодск — своеобразные восточный и западный «фронтиры» Ставрополья. В Краснодарском крае, для сравнения, сумма субсидий на организацию «ткачевских» дружин составила 650 миллионов рублей, но что поделаешь: экономики регионов явно не равны.

«У нашей общей работы должен быть один результат — чтобы все, кто приезжает на нашу землю, жили по нашим правилам. Устраивать на Ставрополье поножовщину и пальбу мы никому не позволим», — заявил на своем официальном сайте губернатор Зеренков. Но страсти никак не улягутся. В те часы, когда губернатор заседал с казаками в здании краевой администрации, полиция пресекала в центре города очередной несанкционированный митинг националистов.
Ну а еще через день местные казаки устроили показательную прогулку по Ставрополю, станцевав на главной площади города лезгинку. Демонстрация того, кто в городе хозяин, завершилась без вмешательства полиции. Танцующих казаков разгонять после схода никто не посмел.

Ставропольский блог-пост

В последнее время все значимые новостные поводы в крае, будь то рост тарифов ЖКХ или отставки в местном правительстве, отходят на второй план перед темой межнациональной розни. Стараниями СМИ и блогеров драки с поножовщиной стали для Ставрополья ключевыми событиями последних месяцев, а на форумах и в социальных сетях открыто говорят о неприязни к приезжим из кавказских республик. И надо сказать, что межэтнических конфликтов здесь предостаточно, хотя большинство из них имеют на самом деле бытовую почву. Но стычки, которые проходят без участия русских или казаков, часто остаются незамеченными в интернет-сообществах.

В условиях плохо и несвоевременно предоставляемой информации местные жители либо довольствуются скудными сообщениями «официальных источников», либо черпают данные из блогосферы и форумов, которые практически полностью подконтрольны местным националистам. В подобных блогах и группах в соцсетях достается всем — от местной власти до президента и РПЦ, и темы эти максимально востребованы молодежью края. Силовики и вовсе объявлены врагами русских интернет-националистов, хотя полиция Ставрополья не более и не менее коррумпирована, чем в среднем по стране. Кажется, ни в одном из регионов России, кроме, возможно, столичного, не популярны до такой степени члены Координационного совета оппозиции — правда, в основном от его националистической фракции.

Активный блогер, 19-летняя националистка Оксана Борисова, принадлежавшая к одной из языческих группировок и взявшая себе псевдоним «Вёльва» из германских мифов, сегодня упоминается на местных онлайн-ресурсах едва ли не чаще, чем губернатор Зеренков. И популярность ее среди местной молодежи не в пример выше, чем у 64-летнего казака-губернатора. Дошло до того, что после недавних событий в Ставрополе деньги в социальных сетях собирают не пострадавшему Максиму Спасибову, а Оксане на адвоката: именно она выступила организатором одного из последних несанкционированных митингов.

Оранжевый край

Местная власть с ее пиар-стратегией в духе поздних 1970-х про дружбу народов и палаточные лагеря молодежи в лесу информационную войну с блогерами с треском проигрывает. В уже упомянутой программе Мамонтова представители края смотрелись максимально бледно. И если атаман реестрового Терского войска Сергей Клименко еще смог сделать в интервью журналистам заявление в духе «не дадим своих в обиду», то краевой вице-премьер Сергей Ушаков и вовсе не смог выдавить из себя ничего внятного.

В ответ на митинги краевое ТВ, к примеру, выпустило серию сюжетов в «мамонтовском» стиле, шельмующих вовсе неизвестного в регионе профессора МГИМО Валерия Соловья. Последний является организатором неофициальной партии «Новая сила», стоявшей, в частности, за недавними митингами в Ставрополе и Невинномысске. В ходе последнего звучали в том числе требования об отделении Ставропольского края от СКФО и присоединении его к Кубани. Теперь профессор, которому вменили связи с ЦРУ и «оранжистами» (в организации митинга в Невинномысске 26 января приняли участие украинские партии «Братство» и «Соборная Украина»), судится со ставропольскими телевизионщиками. Ну а в ставропольских блогах, как и прежде, обсуждают неспособность власти справиться с «обнаглевшими кавказцами».

Комитет по массовым коммуникациям Ставрополья, начавший после убийства Николая Науменко в Невинномысске 6 декабря активный «мониторинг интернета», вслед за московскими СМИ твердит, что регион стал площадкой, на которой неведомые силы отрабатывают «оранжевые» технологии. Аналогичные сценарии, уверяют местные чиновники, ранее были опробованы Мовлади Удуговым в Чечне, а также организаторами «цветных революций» на Украине и в Грузии.

«Мы с вами здесь, в нашем крае, имеем репетицию одного из самых опасных для страны сценариев — разрушения. И Ставропольский край был выбран не случайно — это болевая точка (страны) в межнациональном плане... [Провокаторы] считают, если качнем ситуацию в самом опасном, межнациональном сегменте, то большая часть населения страны будет поддерживать», — делился своими опасениями на круглом столе 1 января председатель краевого комитета по массовым коммуникациям Игорь Воронин.

Впрочем, даже Воронин был вынужден признать, что с пиаром у ставропольской власти туговато. «Мы воспринимаем молодежную аудиторию как нечто усредненное, мы ее плохо знаем... слабо мешаем вести экстремистскую пропаганду среди молодежи», — делился сомнениями с участниками круглого стола чиновник. В ответ профессор Института дружбы народов Кавказа Геннадий Манаенко указал Воронину, что настоящие проблемы власти в том, что в регионе отсутствует хоть какая-то национальная политика, не работают механизмы «обратной связи» между обществом и властью, а местные СМИ назвал «феодальными», «контролируемыми властями» и «встроенными в вертикаль».

В свою очередь социолог Андрей Михайлов заявил, что именно власти своими необдуманными шагами провоцируют протестную активность. «Заниматься планомерным воспитанием, формированием позиции молодежи — это же долго... Все движения, которые власть предпринимает, они уже после [протестных акций]. И мы сами даем намек молодежи на то: а вы побузите, тогда власть будет реагировать», — считает он.

Рецепты предков

Ставрополье — самый обычный российский регион, граничащий с не совсем обычными: Чечней, Ингушетией и Дагестаном. Там все аномально: безработица, рождаемость, дотации. В этом-то и заключается главная проблема края.

Федеральные власти любят сравнивать уровень субсидирования субъектов СКФО с куда более дотационными регионами Дальнего Востока, но жители ставропольских Георгиевска или Буденновска сравнивают свою жизнь не с жизнью в Уэлене или Тикси. На расстоянии в 100 километров от них находятся города и села Чечни и Ингушетии, где строятся школы, кладется асфальт, проводится капитальный ремонт домов и строятся новые. И пусть в этих республиках бесконтрольный доступ к бюджетам и дутые зарплаты — удел избранных, но именно эти «избранные» приезжают в Ставропольский край, подкупают чиновников и полицию.

На городском форуме Ставрополя 1777.ru тема с говорящим названием «Привилегированные кавказцы или продажность власти» за 1,5 года набрала 333 страницы. Притчей во языцех стало поведение на дорогах края машин 95-го региона с буквами КРА на номерах («Кадыров Рамзан Ахмадович», номер для особо приближенных к главе Чечни), а на вышеупомянутом совете атаманов у губернатора возмущались в том числе 100-балльными сертификатами ЕГЭ у ингушских и чеченских студентов, на практике едва владеющих русским. Владелец хорошего авто с двигателем в 220 ЛС заплатит в Ставрополье 8800 рублей транспортного налога, а в Грозном — лишь 1540 рублей. Это самый низкий показатель по стране, и то же самое можно сказать про другие налоги и коммунальные тарифы, по которым у республик, в том числе перед Ставропольем, миллиардные долги.

На Ставрополье многие бы солидаризировались с громким лозунгом «Хватит кормить Кавказ», но только прекращение «кормления» сделает ситуацию в кавказских республиках, переживающих сегодня демографический взрыв, еще более сложной, что чревато дальнейшей радикализацией региона. Никакой надежды на перемены в ближайшем будущем, кажется, нет: на следующий день после того, как в Ставрополе 7 февраля был ранен казак Максим Спасибов, в регион прибыл председатель правительства РФ Дмитрий Медведев, проводивший в Черкесске заседание по развитию СКФО.

На заседании с участием премьера, практически не освещенном федеральными СМИ, речь шла об экономическом развитии региона, но о ситуации в Ставрополье в контексте заседания не было сказано ни слова. Медведев отменил ожидаемый визит на птицефабрику Пятигорска, зато уделил время Рамзану Кадырову, попросившему ради развития сельского хозяйства пару миллиардов рублей на разминирование чеченских полей.

В этих условиях Ставропольский край, предоставленный сам себе, медленно, но верно дрейфует в сторону громких протестных акций и, вероятно, уже совсем не бытовых межнациональных конфликтов. Перспектива скорой Олимпиады в Сочи, по всей видимости, вынудит Москву максимально «закрутить гайки» в Ставрополье, но регион едва ли удастся удерживать в подобном состоянии долгое время.

В ближайшее время краевые власти, видимо, попытаются сделать максимум возможного, чтобы удержать в повиновении хотя бы казачье движение, ведь диалог с русским национал-языческим, априори оппозиционным сообществом выстроить для чиновников куда труднее. Но даже с казаками им будет непросто: нынешние казачьи лидеры еще до вступления в государственный реестр неплохо и без всяких чиновников решали проблемы в тогда и вовсе приграничном, соседствовавшем с независимой Ичкерией крае. Можно вспомнить перекрытие трассы «Кавказ» и железной дороги в Минводах, массовые выезды на выручку станичникам в затеречные районы Чечни.

В случае по-настоящему острого и масштабного конфликта демагогия власти и очередные обещания, в том числе и с федерального уровня, вряд ли смогут удержать активную часть краевого населения от подобных акций. В этом случае ситуация будет развиваться по общекавказскому сценарию: оружие в каждом доме, ножи в карманах, советы старейшин или атаманов, сцены в духе «Кавказской пленницы»: «Мы пришли, чтобы судить тебя по закону гор. За то, что ты опозорил наш род, ты умрешь как подлый шакал». Собственно говоря, так и жили на Кавказе веками. Вот только реакции властей, если действительно дойдет до этого, спрашивать уже никто не будет.