На седьмой день бог отдыхал Репортаж "Ленты.ру" с очередного судебного заседания по делу Pussy Riot

В Хамовническом суде во вторник, 7 августа (процесс длится уже семь дней), завершились прения сторон по делу группы Pussy Riot. Гособвинитель Александр Никифоров потребовал приговорить девушек к трем годам лишения свободы - это уже с учетом того, что у двух из них есть маленькие дети и на каждую представлены положительные характеристики. Из девяти потерпевших только один высказался за условный срок. Адвокаты Pussy Riot потребовали полного оправдания своих подопечных. "Реальный срок разорвет отношения общества и государства. Общество не простит", - заявил защитник Надежды Толоконниковой Марк Фейгин, и эти слова были встречены аплодисментами в зале, заполненном даже не сочувствующими, а журналистами.

Прения начались, судья Марина Сырова предоставила слово стороне обвинения. Гособвинитель Александр Никифоров начал с того, что кратко пересказал суть акции группы Pussy Riot в Храме Христа Спасителя. Пришли, проникли в огороженную часть, вместе с неустановленными соучастниками сбросили верхнюю одежду, оставшись в "непозволительных платьях, открывавших разные части тела". Вульгарно, вызывающе и цинично прыгали, задирая ноги и нанося удары по воображаемому противнику. "Главный вопрос: как должны оцениваться эти действия, - сказал гособвинитель и сам себе ответил: - Правильно квалифицированы они были на предварительном следствии". То есть по части 2 статьи 213 УК РФ - "Хулиганство".

Никифоров говорил о том, что потерпевшие по делу сказали: действия Pussy Riot носят провокативный характер и разжигают религиозную вражду. Потерпевшим причинен серьезный моральный вред. Гособвинитель напомнил зачитанные в суде показания ключаря Храма Христа Спасителя Михаила Рязанцева. Согласно его словам, всякое неподобающее поведение в храме является оскорбительным для верующих. А кроме этого, в феврале 2011 года Архиерейский собор РПЦ установил, что богохульством является оскорбительное или непочтительное действие по отношению к богу или верующим. И считается тяжким преступлением.

"Не обращая внимания на просьбы, даже мольбы, чтобы они покинули храм, подсудимые продолжали свою акцию", - эти слова читавший свою речь по бумажке гособвинитель произнес, подняв голову и глядя на судью. Никифоров продолжал, что девушки явным образом выразили ненависть и вражду к социальной группе "православные верующие". Он указал, что экспертиза от 23 мая 2012 года (единственная, устраивающая сторону обвинения; сторона защиты настаивала на ее удалении из дела) подтвердила мотив разжигания религиозной розни в действиях девушек. Авторы же двух других имевшихся в деле экспертиз "вышли за рамки заданных вопросов" и не дали смысловую оценку тексту песни группы.

Ключевой момент в выступлении гособвинителя наступил, когда он сказал: то, что сами участницы Pussy Riot говорят о политических мотивах своей акции, - это "несостоятельно". За 40 секунд акции в храме не прозвучало ни одной фамилии ни одного политика. А фамилию Владимира Путина они "приплели для видимости", чтобы избежать ответственности и скрыть истинный мотив - ненависть к православным. В речи Никифорова продолжали звучать определения "вакханалия", "дискредитация статуса храма". Он назвал поступок Pussy Riot бездуховным и свидетельствующим об общем падении нравов.

"Они считают, что совершили лишь этическую ошибку, но на самом деле они противопоставили себя православному миру", - настаивал Никифоров.

Он также попросил учесть, что участницы группы ранее не были судимы, имеют положительные характеристики с мест учебы. У двух из них есть малолетние дети. Но все равно исправление подсудимых возможно только в условиях изоляции от общества. Александр Никифоров попросил приговорить Толоконникову, Алехину и Самуцевич к трем годам колонии общего режима каждую.

Гособвинитель изложил всю фабулу обвинения, и адвокатам потерпевших остались, в основном, оценочные суждения об акции Pussy Riot. Надо отдать им должное - здесь они преуспели. "Хулиганство - это обычно спонтанное преступление, - говорила адвокат потерпевших Лариса Павлова. - Но в этом случае оно было спланированным и осознанным, их проступок - часть их культурных взглядов". Павлова выразила опасение, что акции могут быть повторены "в храмах, а то и в мечетях и синагогах". Она говорила, что размахивание руками и как бы нанесение ими ударов в ходе танцев свидетельствовало о негативном отношении Pussy Riot к православным, о ненависти к ним. Вновь прозвучало слово "вакханалия". Адвокат Павлова заговорила о феминизме, назвав его "грехом" и "неестественным стремлением". Толоконникова схватилась за голову. А приставы впервые с начала процесса не стали делать журналистам замечание за смешки.

Адвокат Павлова мешала в своем выступлении церковные уставы и светские законы, доказывая виновность "группы с очень плохим названием на русском". Подсудимые теряли к речи интерес. Завершила адвокат свою речь тем, что призвала не верить в положительные характеристики, данные подсудимым. Ведь, к примеру, Толоконникова "совокуплялась у всех на глазах" в ходе знаменитой акции группы "Война" в Зоологическом музее в 2008 году.

"Патриарх имеет признаки сакральности. Оскорблять его - значит, оскорблять всех верующих", - так сказала адвокат Павлова.

Адвокат Алексей Таратухин пообещал проанализировать 213-ю статью УК и объяснить, почему она применима к акции в Храме Христа Спасителя. "Это если котенок нагадил под дверью, уместно произносить "срань господняя, - говорил он, - и никакого состава преступления не будет. Но в совокупности с иным..." Впрочем, Таратухин быстро отвлекся и стал защищать патриарха Кирилла. "Почему это ему нельзя говорить о своих политических предпочтениях? Это какая-то дискриминация", - рассуждал адвокат. Он приводил в пример страны, где церковь и государство разделены еще меньше и это записано в их конституциях - Норвегию, Данию, Андорру. Не став, правда, уточнять, что первые две - конституционные монархии, а Андорра - княжество. В отличие от России - федеративной республики.

Под конец Таратухин возмутился открытым письмом - июньским обращением деятелей культуры, в котором они потребовали переквалифицировать дело из уголовного в административное. Таратухин назвал письмо попыткой давления на Хамовнический суд через вышестоящие инстанции. "Нас что, хотят вернуть обратно во времена телефонного права?!" - гневно вопрошал он. Приставы вновь воздержались от замечаний смеющимся.

"Я понял, что такое информационная гражданская война, - взял слово третий адвокат потерпевших Лев Лялин. - СМИ заполнили крики о политзаключенных в этом суде. Модно стало считать подсудимых пострадавшими". Он говорил, что надеялся на контакт между потерпевшими и подсудимыми, но его не произошло. Двое из потерпевших сказали, что принимают извинения девушек, но "они не были услышаны обвиняемыми". "А потом в коридоре суда потерпевшие говорили мне: мы не будем просить прощения, чтобы над нами потом издевались", - сказал Лялин. Он добавил, что христианское милосердие - это "такая категория, что его можно просить, но нельзя требовать". Он добавил, что из его подзащитных только один просит об условном сроке для Pussy Riot, остальные сказали - на усмотрение суда.

Единственный пришедший на прения потерпевший попросил вынести такой приговор, чтобы он защитил права всех верующих. Судья Марина Сырова объявила перерыв, после которого слово взяли адвокаты подсудимых.

"Веками Русь хранила свои православные традиции, - начала свою речь адвокат Виолетта Волкова. - Веками берегла православные традиции. Но 21 февраля в Храме Христа Спасителя появились три женщины и за тридцать секунд все это разрушили. Хранить больше нечего". Эти слова - парафраз знаменитой речи адвоката Федора Плевако, защищавшего старушку, укравшую чайник стоимостью 50 копеек. "Много бед и испытаний пришлось перетерпеть России... Печенеги терзали ее, половцы, татары, поляки... Все вытерпела, все преодолела Россия, только крепла и росла от испытаний. Но теперь старушка украла чайник ценою в пятьдесят копеек. Этого Россия уж, конечно, не выдержит, от этого она погибнет безвозвратно", - говорил Плевако. Тогда старушка была оправдана.

Волкова говорила, что ей "безумно стыдно было слышать гособвинителя на этом процессе": "Такое ощущение, что мы не в России XXI века, а в каком-то параллельном пространстве". Волкова, наконец, получила возможность высказать все претензии к следствию, суду и обвинению. И этим правом воспользовалась сполна. Она начала с того, что Храм Христа Спасителя - вообще "имитация культового учреждения", потому что верхний храм, где и происходило действо, принадлежит не РПЦ, а светской организации "Фонд Храма Христа Спасителя". Поэтому говорить, что, девушки не там стояли, не там молились и так далее в "культовом учреждении" - не вполне корректно. "В сакраментальном месте, ага", - вспомнила Волкова опечатку из материалов следствия, перепутавшего это слово со словом "сакральный".

Волкова напомнила, что ни одно ходатайство защиты на стадии следствия удовлетворено не было. Экспертизы проводились втайне от стороны защиты, видеодоказательства по делу адвокаты увидели только на суде. И вообще, есть подозрение, что следствие отталкивалось не от акции в храме, а от видеоролика, где кроме Храма Христа Спасителя фигурирует еще и Елоховский собор.

Волкова говорила, что за время проведения суда ее подзащитных пытали, унижали их достоинство, им не давали спать и есть горячую пищу. Адвокат приводила эти сведения, предупредив, что они - не столько для этого суда, сколько для дальнейшего рассмотрения дела в Европейском суде по правам человека. "Данное дело не криминальное. Эти женщины признаны рядом правозащитных организаций политзаключенными. Они здесь за убеждения", - заявила Волкова.

Адвокат Марк Фейгин заявил, что "эпатажную" акцию в Храме Христа Спасителя следовало бы квалифицировать по статье 5.26 Административного кодекса - "Оскорбление религиозных чувств граждан либо осквернение почитаемых ими предметов, знаков и эмблем мировоззренческой символики". Максимальное наказание по ней - штраф в размере десяти МРОТ. Фейгин напомнил, что из материалов дела так и не выяснилось, какой моральный вред получили потерпевшие. Адвокат пошел дальше и поставил под сомнение существование бога - впервые на этом процессе. "Только каноническими нормами нельзя объяснить, например, существование марсохода, который делает фотографии. Это могут делать только мракобесы... - настаивал он. - Не богохульные проступки в нашей стране совершают, а административные и уголовные. У нас Конституция пока еще светская, а не теократическая".

"В случае вынесения обвинительного приговора страна рискует скатиться в средневековье, - резюмировал он. - У государства не вышло задавить этих девушек. Они стали еще сильнее, в них христианства больше, чем во многих, кто их поругает. И срок для них разорвет отношения государства и общества. Общество не простит".

Фейгину хлопали, при том что сторонников Pussy Riot в зале суда было подавляющее меньшинство. В основном хлопали журналисты.

Адвокат Николай Полозов напомнил, что суд над Pussy Riot сделал эту группу всемирно известной. "Я как верующий человек тоже был оскорблен их акцией. Это перебор даже с художественной точки зрения, но это не уголовное преступление. Конституция действует и в храме", - сказал он. Полозов напомнил, что согласно 15-й статье Конституции, законы в России подлежат официальному опубликованию, а неопубликованные законы не применяются на практике. "Где вы видели опубликованный в официальной прессе Трулльский собор, на который ссылается обвинение?" - вопрошал он. Как и другие адвокаты подсудимых, он попросил полностью оправдать девушек.

После еще одного короткого перерыва слово получили сами участницы группы Pussy Riot. "Многое тут пошло бы иначе, если бы все отдавали себе отчет в том, что такое художественный акционизм и панк-рок, но гособвинитель не слышал нас на этом процессе", - сожалела Толоконникова. Она продолжала настаивать, что Pussy Riot - это шуты и скоморохи, юродивые, а не преступники. Строчка из песни "черные рясы - золотые погоны" - она не о богохульстве, а о сращивании церкви и правоохранительных органов. В изъятых ноутбуках можно найти творчество каждой из обвиняемых за последние пять лет, но следствие так и не нашло там ничего богохульного.

Мария Алехина также сказала, что они должны быть оправданы. "Срань господняя - это не богохульство, это оценка ситуации. Я и сейчас про этот суд могу это сказать", - настаивала она. Алехина вспомнила, что на предварительном следствии ее шантажировали, пугая реальным тюремным сроком, если они не дадут признательные показания. "Я молодая, наивная, не понимаю, как это следствие может решать за суд", - зло говорила она. "Происходящее здесь действо нелегитимно. Я могла бы объяснить, почему, но даже втягиваться в это не хочется. Мы должны быть оправданы. Раз и навсегда", - завершила она свою речь.

"Не мы сделали Храм Христа Спасителя политической трибуной, это патриарх Кирилл его таким сделал, - выступала в суде третья обвиняемая Екатерина Самуцевич. - Если бы мы спели: Богородица, Путина сохрани, Богородица, феминисткой не становись, мы бы тут не сидели".

Заседание по делу группы Pussy Riot возобновится 8 августа. Участницы группы получат право на последнее слово, после чего судья удалится для вынесения приговора.

"Лента.ру" продолжит следить за развитием событий.