Мал золотник Балет "Драгоценности" Баланчина украсила юная танцовщица

На майских праздниках на исторической сцене Большого театра прошла одна из самых важных, и уж точно ярких, премьер сезона. В ГАБТ показали "Драгоценности", триптих выдающегося хореографа XX века, создателя американской балетной школы Джорджа Баланчина. Балет, впервые поставленный в Москве целиком, вписался в концепцию Большого, и если сам не стал откровением, то явил публике танцовщицу удивительного дарования.

Выходец из России Баланчин (Георгий Баланчивадзе) поставил бессюжетный балет "Драгоценности" для труппы Нью-Йорк Сити балет, которой он к тому времени руководил уже около 20 лет, в 1967 году. Балет из трех частей на музыку разных композиторов ("Изумруды" на музыку Форе, "Рубины" - Стравинского и "Бриллианты" - Чайковского) Баланчин спустя пять лет привез на гастроли в СССР. В постоянном репертуаре российского театра "Драгоценности" появились в 1999-м - в Мариинке, теперь к ней присоединился и Большой, в 2010 году уже поставивший одну часть - "Рубины".

Руководство Большого упорно вело переговоры с Фондом Баланчина, чьим согласием и поддержкой необходимо заручиться театру, чтоб перенести на свою сцену какое-либо творение балетмейстера. Более того, балеты Баланчина ставят под чутким руководством представителей Фонда, часто бывших танцовщиков хореографа. Российским артистам помогала, например, Мэррил Эшли, ныне педагог-репетитор, а в прошлом одна из любимых балерин Баланчина и единственная, танцевавшая во всех частях "Драгоценностей".

Фонд же разрешил сделать Большому оригинальные декорации и костюмы, что в истории "Драгоценностей" происходит чуть ли не впервые - обычно театры воссоздавали первоначальные костюмы, придуманные американской художницей Барбарой Карински. Таким образом, ГАБТ хоть какое, но новшество выдал, правда, часть художественного оформления, отсылающая к "большому стилю" Большого театра, вызывает вопросы.

Сценограф Альона Пикалова решила сделать сцену темно-серой, а фон, по ее собственному признанию, активным - для этого заднюю часть сцены в "Изумрудах" и "Рубинах" "упаковали" соответственно в изумрудного и рубинового цвета вертикальные полосы, созданные по особым технологиям из кристаллов. В итоге воздушный фон Баланчина исчез, а свет из мрачной глубины оказался достаточно сильным, отвлекающим от танцевального действа и главных героев балета. Костюмы работы Елены Зайцевой, блестящие, но все же не критично, несколько отяжелили танец своим покроем. На деформацию танцовщиц в "Рубинах", например, обращает внимание балетный критик "Коммерсанта" Татьяна Кузнецова; кстати, Зайцева рассказывала, что именно костюмы для "рубинов" дались ей тяжелее всего - их Фонд Баланчина утвердил не с первого раза.

Внимание же зрителей должно быть приковано к артистам балета и танцу, отражающему музыку и передающему характер камня. Рождение балета "Драгоценности" обросло множеством легенд, главная же из них гласит, что Баланчина на эту постановку вдохновила коллекция драгоценных камней ювелира Клода Арпельса - в 1967 году он посетил его бутик Van Cleef & Arpels, который до сих пор принимает участие в создании новых вариантов "Драгоценностей".

Для Баланчина, родоначальника неоклассического балета, основополагающим был синтез танца и музыки: характер музыкального произведения задавал хореографию. Многие композиции балетмейстера бессюжетны – в них нет литературной основы, и она Баланчину была не так важна; его интересовал танец как таковой, сконструированный музыкой.

Нет никаких историй и в "Драгоценностях", "Мистер Би", как называли хореографа, лишь говорил, что элегантные "Изумруды", возможно, связаны с его воспоминаниями о Франции. Далее критики додумали все за мастера: три страны, три города (Париж, Нью-Йорк - "Рубины", Петербург - "Бриллианты"), три разные хореографические школы. Баланчин, окончивший балетную школу при Мариинке, в 1924 оказался в Париже, где с успехом ставил для "Русского балета" Дягилева, в 1933-м уехал в США и там, сперва трудно, начал "строить" американский балет.

"Драгоценности" отражают главные периоды жизни и творчества хореографа и, конечно, его привязанности и пристрастия: здесь есть музыка Стравинского (Каприччио для фортепиано и оркестра), его друга и вдохновителя, и Чайковского (Третья симфония в ре мажоре), перед которым хореограф преклонялся. На музыку Чайковского Баланчин поставил более двадцати балетов, всего же его обширное творческое наследие насчитывает около 420 постановок.

Наследник Петипа, продолжатель классических традиций и абсолютный новатор, Баланчин ускорил темп танца и значительно усложнил танцевальные па, подарив современным хореографам новую пластику, которую они уже развили практически до акробатики. Воплощением нового классического танца на сцене ГАБТ занимаются ведущие артисты труппы – они следуют инструкциям баланчинских преподавателей. Интерес зрителей к балету набирает силу от акта к акту, и если в "Изумрудах", несмотря на старания очаровательной примы Евгении Образцовой, поступившей в ГАБТ из Мариинки, можно и поскучать, то во время полонеза в "Бриллиантах" публика не отрывает глаз от сцены.

В "Рубинах" танец "заряжает" ведущая пара Екатерина Крысанова и Вячеслав Лопатин, в "Бриллиантах" украшением оказался дуэт Ольги Смирновой и Семена Чудина. Главным открытием премьеры стала именно Смирнова, в этом сезоне зачисленная в труппу ГАБТ, исключительного таланта и техники выпускница Академии Вагановой, на которую также претендовала Мариинка. Смирнова - идеальная балерина для классических и неоклассических постановок, которую можно смело зачислить в главные надежды русского балета.

"Драгоценности" очень сложная работа по музыкальности и настроению, и иногда танцовщики в своих настроениях явно не совпадали; как и недоставало некоторым легкости в исполнении. По словам историка балета и театроведа Вадима Гаевского, знатока творчества Баланчина, "Драгоценности" требуют невероятно тщательной и долгой подготовки и тренировки. Надо сказать, что после просмотра балета в ГАБТ и впрямь хочется, чтобы труппа все еще продолжала тщательно и долго репетировать.

В целом Большой замахнулся на Баланчина не зря - репертуар театра пополнился ярким балетом величайшего хореографа, поставленного хоть и с оформительскими отклонениями, но все же "по баланчинским стандартам". В разговоре с "Лентой.ру" Гаевский отметил, что премьера, которую лично он ждал, безусловно, важное событие для театра. Равным же по значению премьере историк назвал появление на сцене Большого театра Ольги Смирновой.