Еврокомиссия выступила с относительно свежей идеей по борьбе с европейским долговым кризисом. Высший исполнительный орган ЕС предлагает выпустить общие для всех государств валютного союза облигации. Идея уже была встречена в штыки главным игроком Евросоюза - Германией, канцлер которой Ангела Меркель устроила еврокомиссарам словесную взбучку. Между тем, срыв аукциона по продаже облигаций самой Германии показывает, что развитие кризиса становится совершенно непредсказуемым.
События вокруг еврозоны этой осенью развиваются в полном соответствии с законами Мерфи - от плохого к худшему. Множество неприятностей уже произошло, но куда более опасные вещи, судя по всему, еще впереди. Сначала возникли трения по поводу принятия европейского стабфонда, затем очередной сеанс ручного управления потребовался для Греции. В ноябре вертикальный взлет доходности по облигациям Италии привел к падению почти вечного Сильвио Берлускони. Невеселая ситуация складывается и на рынке обязательств Испании. В довершение всего начали расти ставки по долгам тех стран, которых в финансовой нестабильности заподозрить было сложно - например, системообразующей для Европы Франции.
Все эти трудности одну за другой вынуждены были преодолевать лидеры ключевых государств - Ангела Меркель и Николя Саркози. Общеевропейские же институты - ЕЦБ и Еврокомиссия - отделывались в основном малоосмысленными заявлениями своих должностных лиц. Если центральных банкиров можно понять - у них как-никак сменилось руководство, то бездействие еврокомиссаров было поистине удивительно. Но, как оказалось, высший руководящий орган ЕС все это время готовил в своих недрах революцию.
Семь бед - один ответ
23 ноября Еврокомиссия официально выступила со своими предложениями по поводу разрешения кризиса. Главное из них состояло в том, что государствам еврозоны следует приступить к выпуску общих облигаций, которые будут гарантироваться валютным союзом в целом. Таким образом, ставки даже для самых слабых с финансовой точки зрения стран будут существенно снижены. Это поможет им рефинансировать долги и выиграть время для приведения бюджетных дел в порядок.
Строго говоря, идея не нова. Предложения такого рода высказывались и раньше. Например, в августе 2011 года выпуск общих еврооблигаций продвигал инвестор Джордж Сорос. Но выше уровня аналитиков, бизнесменов и отдельных официальных лиц вопрос не ставился. Сейчас же предложение исходит от высшего руководства Европы, что говорит о крайней серьезности намерений еврочиновников.
Глава Еврокомиссии Жозе Мануэл Баррозу в своем заявлении, последовавшем за выходом документа, объяснил это решение крайне высоким уровнем угрозы самому существованию евро. По его словам, без предложенных шагов спасти еврозону от раскола будет "невероятно трудно или вообще невозможно".
Весьма решительный шаг, предпринятый Еврокомиссией, во многом объясняется не только переживаниями за судьбу оказавшихся в кредитном кризисе стран (хотя угроза с этой стороны, безусловно, осознается), но и чисто политическими мотивами. Еврокомиссары были в тени слишком долго - достаточно для того, чтобы исполнительные органы ЕС можно было заподозрить в полной недееспособности и параличе. Однако своими предложениями Брюссель показывает, что его рановато сбросили со счетов.
Тем более что в документе, помимо идеи единых облигаций, попадаются и другие, не менее любопытные моменты. Так, например, основным методом воздействия на нарушителей финансовых правил называется отправка брюссельских инспекторов в ту или иную страну без разрешения правительства оной. Это порождает конфликт полномочий и усиление власти Еврокомиссии над отдельными членами еврозоны.
"Крайне неуместно"
Этот выход на сцену, однако, вызвал отнюдь не аплодисменты. Не успел документ увидеть свет, как на его авторов обрушилась с критикой канцлер Германии Ангела Меркель. По ее словам, предложения являются "крайне неуместными" и вышли в совершенно неподходящее для этого время. Меркель считает, что Евросоюз должен ограничиться введением жестких правил для наиболее непутевых своих участников.
Возмущение Меркель легко объяснимо. В самом деле, выпуск общих евробондов будет означать, что Германия возьмет на себя полную ответственность за займы непредсказуемой Греции. Что, в свою очередь, означает, что заимствования для самой Германии станут куда дороже - ведь ее долговая нагрузка вырастет. Получится странная ситуация, когда финансовая стабильность надежных стран может быть разрушена неадекватными действиями периферии.
Сама идея к тому же не очень ясна и грозит разнообразными подводными камнями. Например, непонятно, кто же будет выпускать данные бумаги. Если отдельные страны под гарантии, то разница с нынешней ситуацией может оказаться не такой уж и большой - "общие" греческие бонды все равно будут иметь куда более высокую доходность, чем "общие" же немецкие. Если же эмиссию будет осуществлять какой-то европейский институт, то сильные государства, являющиеся становым хребтом Евросоюза, потеряют контроль над ситуацией, так как голосов в принятии решений на общеевропейском уровне у них не прибавится.
Долговой кризис, между тем, начинает докатываться до Германии и без всяких единых евробондов. 23 ноября произошло историческое событие - провалился аукцион по продаже немецких государственных облигаций. Из предложенных бумаг общим объемом в 6 миллиардов евро инвесторы выбрали только 3,8 миллиарда. Падение спроса на самые надежные обязательства в Европе говорит о том, что участники рынка больше не хотят приобретать немецкие долги при текущей доходности.
Дело тут не столько в самой Германии - ее финансовое положение представляется стабильным. Речь идет о том, что инвесторы в принципе слабо верят в любые обязательства, номинированные в евро, поскольку судьба валюты находится в подвешенном состоянии.
Отказ от покупки облигаций ясно свидетельствует о том, что беспокойство по поводу ситуации в еврозоне на рынках становится все более сильным. Инвесторы перестают верить в перспективы евро или, как минимум, еврозоны в ее нынешнем виде. На этом фоне резкие шаги Еврокомиссии говорят не о внутренней силе, но, скорее, о панике. Выглядит все так, как будто руководство ЕС не видит света в конце тоннеля и жмет на все кнопки, отчаянно пытаясь спасти ситуацию. А всеобщий разлад и пикировки раскручивают маховик кризиса еще сильнее.