В самом начале августа стало известно, что сотни абитуриентов "второго меда" - это не живые люди, а "мертвые души", благодаря которым в "пироговку" могли поступить некие неслучайные школьники. Странной историей занялась Генпрокуратура, и утром 10 августа стало известно, что ректор Российского национального исследовательского медицинского университета имени Пирогова Николай Володин отстранен от должности (ранее было уволено еще несколько сотрудников вуза, в том числе ответственный секретарь приемной комиссии). После этого "Лента.ру" обратилась с вопросами к Виктору Симаку - специалисту по работе с базами данных, который в конце июля по просьбе своего знакомого обнаружил подложные имена в списках и сообщил об этом на страницах интернет-форума "второго меда".
"Лента.ру": Вы ожидали, что ваш пост, опубликованный на студенческом форуме "второго меда", приведет в итоге к таким последствиям?
Виктор Симак: Нет, я не предполагал такого. Я, конечно, хотел побороться за истину, но к чему это приведет, совершенно не знал. На протяжении трех дней с того момента, когда я написал на форум, и пока еще не подключились СМИ, складывалось впечатление, что все это может вообще никого не заинтересовать.
Что сыграло основную роль в распространении обнаруженных вами данных - интерес журналистов или, может быть, активность читателей поста?
До недавнего времени у меня знакомых журналистов не было, но после того, как я опубликовал эту запись на форуме, ко мне начали обращаться сотрудники разных изданий, потом появились первые материалы, и постепенно все это стало широко обсуждаться.
Какие чувства вы ощущаете сейчас? Гордость, удовлетворение, смущение или еще что-то?
Честно говоря, у меня есть ощущение, что я сделал хорошее дело, но не потому, что кого-то где-то будут сажать, а потому, что абитуриенты смогли участвовать в честном конкурсе. Никакой задачи искать виновных я перед собой не ставил.
А на данный момент у вас сложилось какое-то мнение, кто виновен в обнаруженных махинациях? Ректор, члены приемной комиссии? Или появление "мертвых душ" произошло из-за некоего "технического сбоя", о котором говорил Володин?
Когда я опубликовал свою запись о "мертвых душах" на форуме, я высказал исключительно предположения о возможных причинах. Более того, ректор "второго меда" был одним из первых, кому я написал об этой непонятной для меня ситуации. То есть лично я ничего не выявил - это сделали проверяющие органы. Я не знаю, что конкретно они выявили, кто и как там виноват, но, скорее всего, какие-то конкретные виновные действительно есть - вот пусть органы ими и занимаются.
Но, судя по тому, что я читал в СМИ в последнее время, речь идет не о техническом сбое, а о целенаправленном внесении информации с компьютеров сотрудников приемной комиссии - какой же это сбой?
Журналист и писатель Андрей Мальгин, известный в интернете под ником avmalgin и публикующий в своем блоге информацию о потенциально коррупционных схемах, прокомментировал историю с "мертвыми душами".
"Увольнение ректора - явно недостаточный итог истории. Было бы логично отменить результаты вступительных экзаменов этого года и назначить новые экзамены. Кроме того, должно быть проведено следствие для выявления всех участников аферы. Если в ней ключевую роль играл ректор, увольнение - слишком легкое наказание. Но в любом случае, в одиночку такие вещи не делаются.
В России коррупция неискоренима при той системе власти, которая существует. Так называемая "властная вертикаль" стимулирует коррупцию, что и показывает опыт последнего десятилетия. Без смены политического режима и развития основ гражданского общества с коррупцией бороться бессмысленно. Усилия одиночек похвальны, но погоды они не сделают. Система выдержит."
Когда эта история только начиналась, высокопоставленные сотрудники "второго меда" упорно говорили именно о техническом несовершенстве базы и о сбое.
Я не могу комментировать, что они говорят. Когда я разговаривал с Володиным на радиостанции "Эхо Москвы", он высказывал очень много утверждений, которые казались мне сомнительными, но, так как я не обладаю фактами - у меня есть только гипотезы и свои предположения, то проверить его слова я не могу. Чтобы что-то от кого-то требовать, нужно быть хотя бы журналистом, а я-то вообще фактически никем не являюсь.
Когда вся эта история начала раскручиваться, кто-нибудь из руководства "второго меда" пытался связаться с вами?
Нет, из руководства "второго меда" со мной никто не пытался связываться. Со мной связывались исключительно журналисты, ну и какое-то количество абитуриентов прислало мне по почте свои благодарности.
Сейчас, после того как для многих участников этой истории наступили столь неприятные последствия, вы не жалеете, что все это заварили?
Нет, я не жалею. Конечно, частные интересы многих пострадали, но я считаю, что истина дороже частных интересов.
Вы собираетесь в будущем делать что-то подобное?
Нет, я вообще не планировал заниматься ничем подобными, и когда ко мне обратились с просьбой посмотреть данные об абитуриентах вузов, я думал, что это будет просто отвлечение от моей основной работы на выходные. Но это отвлечение затянулось уже на две недели.
Насколько я понимаю, с технической стороны то, что вы сделали, довольно просто. В принципе, многие могут повторить ваш опыт и самостоятельно следить за фактами возможных нарушений в других вузах. Почему, по-вашему, этого до сих пор не происходит в массовом порядке?
Этого не происходило раньше потому, что вся информация об абитуриентах была более закрытой. Вузы обязали выкладывать списки поступающих только в этом году. Я думаю, что система ЕГЭ - не в общем и целом, а в части, которая касается как раз поступления в вузы - позволяет сделать все соответствующие данные открытыми настолько, что их может контролировать буквально любой человек. Так что в этом отношении к ЕГЭ у меня нет никаких вопросов - это очень хорошо. Но у меня есть к ЕГЭ много других претензий.
А вам не приходила в голову мысль выпустить нечто вроде руководства для тех, кто хочет заниматься самостоятельным выявлением коррупции при поступлении в вузы?
Я не специалист в этом. Очень многие детали правил приема в вузы я выяснил у абитуриентов на том самом форуме, где выложил свою запись – поначалу я был совершенно не в курсе. По ходу, конечно, я многое узнал, но специалистом я не являюсь и какие-то рекомендации давать вряд ли смогу.
Я имею в виду техническую сторону вопроса - как получить данные, как систематизировать их, вбить в единую базу и так далее…
Я, конечно, мог бы об этом рассказывать, но вообще для того, чтобы делать подобные вещи, достаточно просто получить соответствующее образование. Все, что я сделал, по силам повторить любому студенту первого курса, который занимается базами данных.
Виктор, а не получится так, что ваши действия будут способствовать тому, что коррупционеры в различных госучреждениях просто выработают более хитрые схемы, учтя те слабые места, которые вы выявили?
Да, я осознаю, что такой вариант возможен. Более того, когда еще не было никакой реакции в СМИ и не начали работать проверяющие органы, люди, обсуждавшие найденные мной странности на форуме, высказывали различные предположения о том, кому и зачем это нужно и как это делается. В ходе обсуждения посетители форума коллективно придумали схему того, как те люди, которые все это сделали, могли бы реализовать свои планы так, чтобы к ним никто не придрался. Так что, может быть, общими усилиями мы подарили будущим коррупционерам еще одну лазейку.
***
Историю о том, как странная схема поступления во "второй мед" была раскрыта одним-единственным небезразличным человеком, прокомментировал создатель проектов в области публичного открытого государства, создатель сайта OpenGovData.Ru "Государство и его информация" и проекта "Полит.ру" "Официально" Иван Бегтин.
Подобные истории, когда один человек выявляет некие нелегальные махинации, совершенно точно будут повторяться в будущем. Люди начали копаться в государственной информации, и для того, чтобы им было проще это делать, государство должно предоставлять эту информацию в удобном виде хотя бы в формате таблиц Excel. После истории с "призраками" во "втором меде" вузы, которые захотят скрыть информацию о своих абитуриентах, начнут публиковать эти данные в формате текстовых doc-файлов, или в формате pdf с запретом на распечатывание, или вообще в виде сканов бумажных документов. Как вариант можно еще аудиофайлы выкладывать или видеозаписи документов – это, конечно, шутка, но в ней, как водится, только доля шутки. Необходимо законодательно обязать госорганы предоставлять информацию о своей работе в так называемом машиночитаемом формате.
Каждая ситуация, подобная той, что произошла во "втором меде", вскрывает конфликт интересов между гражданами и коррупционерами - граждане хотят знать и разбираться, а коррупционеры хотят избежать такого развития событий. И здесь возникает вопрос, на чьей стороне в этом конфликте окажется государство и обяжет ли оно организации публиковать информацию в легко читаемых форматах или нет. А у нас пока собственно закон о прозрачности, который прописывает, какие именно данные должны быть публичными, не публиковался в открытом виде для общего обсуждения.
Но, несмотря на инертность государства и все ухищрения коррупционеров, люди будут продолжать находить коррупционные схемы. Достаточно одного небезразличного человека, чтобы изменить ту или иную коррупционную ситуацию - другие люди видят, что механизм работает, и тоже начинают что-то искать. Хотя тут есть еще один немаловажный момент. Для того чтобы добиваться результатов, подобных тем, которых достиг Симак, необходимы определенные технические навыки, а они есть далеко не у всех людей. Одна из российских особенностей состоит в том, что прошлое поколение правозащитников - я имею в виду тех, кто активен сейчас - очень далеко от технологий и слишком зациклено на "кровавой гэбне". Но современная ситуация в борьбе с коррупцией такова, что на первый план выходят люди с высоким уровнем технической квалификации - специалисты по базам данных, аналитики, эксперты по статистическому анализу.
Чтобы стимулировать людей, в том числе и обладающих необходимыми навыками, выискивать коррупционные схемы, нужно играть на типичной практически для всех людей жажде славы. И существует проверенный способ делать это - он вполне успешно реализуется во многих странах мира. Государство должно проводить направленную и систематизированную политику в области открытости информации и четко формулировать, как оно будет поощрять граждан, занимающихся деятельностью в этой области. Государство должно публиковать базы с машиночитаемой информацией и проводить конкурсы по борьбе с коррупцией, по решению каких-то социальных проблем и так далее. Участвовать в этих конкурсах могут разработчики приложений, веб-сайтов, аналитики по базам данных и другие специалисты. Победа в конкурсе, во-первых, будет служить финансовым стимулом, а во-вторых, обеспечит выигравшим участникам признание. Мы с коллегами недавно запустили один такой конкурс - Apps4Russia, но вообще во всем мире подобные мероприятия проводятся государством или большими некоммерческими организациями. Такие конкурсы, кстати, могут помогать не только в борьбе с коррупцией, но и для решения других проблем.