Нормальный обыватель - существо мелкобуржуазное. Центр его мира - это его собственный дом или квартира, где он хозяин и где быт устроен так, как ему хочется, в соответствии с максимой "мой дом - моя крепость".
Утописты и практики коммунизма отлично это понимали и очень ответственно подходили к реформе быта, которая должна была искоренить частнособственнические инстинкты. Отсюда и дома-коммуны, и фабрики-кухни, и вызывающие оторопь у нормального обывателя проекты обустройства совместной жизни людей, оформленные Чернышевским в виде снов Веры Павловны в "Что делать". Но коммуналки так и не стали ячейками общества светлого будущего, и в 60-е годы советская власть стала обещать каждой семье по отдельной квартире. Появились хрущобы. Но кухни в них были по шесть квадратных метров: предполагалось, что там семья будет разве что наскоро завтракать перед уходом на работу, а большие совместные обеды будут проходить вне дома, на фабриках-кухнях. Семья не должна была запираться в своем доме и замыкаться в себе.
Советской власти так и не удалось полностью коммунизировать быт. Нынче частнособственнические инстинкты снова в чести, стремление нормального обывателя к "своему дому - своей крепости" не ограничено ничем, кроме денег.
Вот тут-то и обнаружилась новая точка роста для коммунизма. Люди - прежде всего молодые и продвинутые - снова стали объединяться в коммуны. Их недостаточно много, чтобы называть явление массовым, но и недостаточно мало, чтобы списывать его на причуды отдельных фриков.
Молодые люди, которые хотят съехать от родителей, часто не могут себе позволить не то что купить, но даже и арендовать жилье. Многие снимают квартиру напополам, как Холмс и Ватсон. Однако еще выгоднее снять, скажем, впятером большую (скажем, шестикомнатную) квартиру: это довольно специфический рынок со сравнительно невысоким спросом, и на нем жилье в пересчете на квадратный метр обходится значительно дешевле, чем на донельзя перегретом рынке "однушек" и "двушек".
Обустройство совместного быта пятерых молодых людей - задача, конечно, нетривиальная. Однако тут у нас есть несомненное преимущество перед обитателями советских коммуналок: мы сами можем выбирать себе соседей. Проблемы "кто моет посуду?" и "ты съел мою колбасу!", конечно, не могут не возникать, но сглаживаются тем, что люди оказались под одной крышей по доброй воле и их связывает нечто помимо общего быта, будь то дружба или некие совместные занятия.
Одна из старейших московских коммун, "Дебаркадер" (он же "Дебар"), возникла как совместное поселение учителей, создавших собственную школу. Последние двенадцать лет они (тринадцать человек, в том числе семьи с детьми) живут на старом дебаркадере на Москве-реке. Там же до недавнего времени располагалась и школа. Ее пришлось перенести в другое место, когда городские власти начали кампанию по борьбе с дебаркадерами. Поколебать коммуну им пока не удалось: дебаркадер принадлежит негосударственному образовательному учреждению, и убрать его по закону не так-то просто. Нынешний "Дебар" - это плавучий дом с небольшими квартирками и общей столовой, в которой коммуна обедает и принимает многочисленных гостей.
В 1998 году, когда дебаркадер был только что куплен и пригнан из Касимова в Москву, кому-то нужно было постоянно жить там просто для того, чтобы его не захватили бомжи. Коммуна возникла стихийно: люди вместе работали, вместе проводили почти все время, вот и жить решили тоже вместе.
В 2010 году пятеро молодых людей, озабоченных проблемами экологии, сняли большую квартиру на Пятницкой улице и образовали коммуну "Эколофт", задуманную как действующая модель максимально экологичной жизни в мегаполисе. Они тщательно контролируют расход воды и электричества, всем прочим видам транспорта предпочитают велосипеды, организовали раздельный сбор мусора. Пищевые отходы они отправляют на компост, который затем переправляется в дружественную коммуну "Арбузхона" - это такая дача с огородом в Сходне. Обитатели "Арбузхоны", в свою очередь, своей сверхзадачей избрали превращение обыкновенного загородного деревянного дома в арт-объект и место проведения концертов, выставок, а также простого дачного отдыха для многочисленных друзей. "Эколофт" и "Арбузхона", в отличие от "Дебара", возникли не стихийно и с самого начала осознавали себя действующими моделями нехарактерного для Москвы жизненного уклада.
Среди некоторой части московских журналистов особенной популярностью пользуется коммуна "Романов", расположенная в знаменитом доме военачальников в Романовом переулке, буквально в двух шагах от Кремля. Тут нет ни совместного труда, как на "Дебаре", ни собственной концепции, как в "Арбузхоне" и в "Эколофте". Но есть два главных признака коммуны: совместный быт и название. Последнее, кстати, особенно существенно: обретение коммуной названия означает обретение ею самосознания. "Романов" - это место бесконечных вечеринок и споров о судьбах Родины.
Состав участников коммуны не обязательно стабилен. Например, когда один из основателей "Эколофта" решил покинуть коммуну, был объявлен конкурс на его место. Заявки подали тридцать человек, из них коммуна выбрала одного. На "Дебаре" действует неписаное правило, согласно которому человек, выпадающий из общей деятельности (оставляющий преподавание), покидает коммуну.
В такой ситуации всегда важно определить, кто имеет право голоса на семейном совете - органе самоуправления коммуны, в ведении которого находятся общезначимые вопросы вроде установки душевой кабины. Обычно вводится два ценза: 1) денежный - право голоса имеет тот, кто участвует в общих расходах коммуны, прежде всего в оплате аренды; 2) ценз оседлости - член совета должен постоянно жить в коммуне, участвовать в общем быту и следовать правилам.
Правила жизни в коммуне редко бывают обременительными для людей, добровольно их выработавших для самих себя. Скажем, в "Эколофте" положено выключать воду, пока чистишь зубы, и ходить в магазин с холщовыми сумками, чтобы обходиться без неэкологичных пакетов. Правила дележа еды складываются обычно стихийно и почти всюду одинаковы: имеется запас продуктов общего пользования (сахар, соль, крупы, макароны) и особая полка в холодильнике, продукты с которой трогать не положено никому, кроме того, кто их туда положил.
Коммунальный уклад в современном обществе оказался не просто жизнеспособным, а весьма удобным для многих людей, и он набирает популярность. Это, конечно, не означает, что он непременно восторжествует по всему миру, как о том столетиями мечтали коммунисты-утописты. Но коммунары уже осознают себя как особый феномен современной жизни. 3 ноября в Москве прошел их первый слет, готовится первый съезд с делегатами не только из России, но и из некоторых сопредельных стран. Основная цель - обмен опытом, и повестка предполагается соответствующая: "Уборка", "Дележ еды", "Отношения с соседями".