В России, как известно, идет военная реформа. Ее цель - создать современную профессиональную армию. Реформа не предполагает отказа от призыва, но вот уже пять лет военные и гражданские чиновники обещают, что в горячие точки срочников отправлять не будут. Однако когда 8 августа от 58-й армии потребовалось немедленно ринуться в бой, вместе с профессионалами на войну отправились призывники.
Сам факт того, что в Осетии воевали срочники, представители командования долгое время отрицали. Отрицали 12 августа, в день окончания войны, когда об этом написали сразу несколько газет, чьи корреспонденты находились в зоне конфликта. Отрицали 14 августа, когда в Ростовской области хоронили призывника Анара (в некоторых СМИ его называют Онаром) Алиева. Отрицали 15-го, когда челябинские газеты написали о двух срочниках, которых отправили вместо Волгограда в Махачкалу, а оттуда - на войну. Отрицали и 18 августа, когда уже был опубликован список погибших, в котором было четверо призывников (рядовые Максим Пасько из Москвы, Сергей Матрикала [в другом написании - Мотрикала] из Костромской области, Олег Кусмарцев из Пензы и Дмитрий Бурденко из Стерлитамака в Башкирии). Тогда, 18 августа, заместитель начальника Генштаба генерал-полковник Анатолий Ноговицын заявил: "Мы военнослужащих срочной службы не посылаем, посылаем только тех, которые заключили контракт с Министерством обороны".
Ожидаемые результаты реализации Программы - [...] планомерное замещение военнослужащими, проходящими военную службу по контракту, воинских должностей, подлежащих замещению солдатами, матросами, сержантами и старшинами, в этих соединениях и воинских частях (в первую очередь в воинских частях, выполняющих задачи и (или) дислоцированных в "горячих точках").
На следующий день, 19 августа, журналистка из Ростова-на-Дону на очередном брифинге попросила Ноговицына прокомментировать информацию о гибели в Осетии ее земляка, солдата срочной службы Анара Алиева. Генерал-полковник сначала попросил повторить вопрос, потом замялся и сказал: "Это очень тяжелый вопрос, так с ходу не ответишь. Вы подойдите после брифинга...". В тот же день екатеринбургский комитет солдатских матерей заявил, что у него есть сведения о еще одном призывнике, которого отправили из Моздока в Цхинвали. И тогда же уполномоченный по правам человека в Пермском крае Татьяна Марголина обратилась в военную прокуратуру с требованием проверить, действительно ли на войну отправляли срочников, отслуживших меньше чем по полгода.
20 августа "Комсомольская правда" написала о еще одном срочнике, Алексее Оранже, который был ранен в Осетии и лежит в госпитале имени Вишневского в Москве. Из четырех человек, с которыми он находился в бронемашине, подорвавшейся на мине, контрактник - только один.
Мы будем двигаться к созданию профессиональной армии. Не 100-процентно профессиональной. Но обеспечим такое состояние, чтобы срочники не служили в горячих точках.
14 августа газета "Новые известия" цитировала председателя дагестанского комитета солдатских матерей Зульфию Магомедову: "Звонят матери из Суздаля, Таганрога, Биробиджана, Хабаровска, Владивостока. Их сыновья-срочники вместе с частями 58-й армии ушли туда". Корреспондент газеты в зоне конфликта сообщала, что "срочников берегут", "в опасные зоны, вроде бы, их не отправляют".
Но ответственный секретарь Союза комитетов солдатских матерей Валентина Мельникова пояснила "Новым известиям", что грань между контрактниками и срочниками более зыбкая, чем может показаться: "Срочников всячески принуждают к подписанию контракта или ставят в известность, что они этот контракт уже "подписали". Поэтому трудно судить, кто сейчас находится в Южной Осетии: те, кто еще не отслужил полгода и не подписал контракт, или призывники, ставшие контрактниками?"
Министерство обороны готово дать россиянам гарантию, что срочники в горячих точках служить не будут.
Наконец, 20 августа командование признало очевидное. Представитель организационно-мобилизационного управления Генштаба генерал Иван Бородинчик подтвердил, что в тех подразделениях 58-й армии, которые вошли в Южную Осетию 8 августа для "усиления миротворческого контингента" и проведения "операции по принуждению к миру", были не только контрактники, но и "незначительное количество призывников". Бородинчик подчеркнул, что закон это позволяет.
Пункт 3 статьи 2 Положения о порядке прохождения военной службы гласит: "Военнослужащие, проходящие военную службу по призыву, могут быть направлены (в том числе в составе подразделения, воинской части, соединения) для выполнения задач в условиях вооруженных конфликтов (для участия в боевых действиях) после прохождения ими военной службы в течение не менее шести месяцев и после подготовки по военно-учетным специальностям". Это означает, что командование не имело права посылать в Осетию только тех, кто был призван в армию в весеннюю кампанию 2008 года. Все остальное - вопрос исключительно его, командования, доброй воли и исполнения обещаний политического руководства. Соответственно, и юридической ответственности за нарушение данного слова никто не понесет - только политическую.
Перевод на 12 месяцев по призыву означает также и то, что в горячих точках не будут служить уже молодые люди по призыву. Там будут работать только профессионалы. Это тоже очень важный аспект военной реформы.
Впрочем, кто понесет политическую ответственность? Бывший президент, а ныне премьер-министр Владимир Путин? Бывший министр обороны, а ныне вице-премьер Сергей Иванов? Нынешний министр обороны Анатолий Сердюков? Начальник Генштаба Николай Макаров? Его заместитель Анатолий Ноговицын, для которого это "тяжелый вопрос"? Или, может, депутаты Госдумы, которые так и не облекли эти обещания в юридически обязывающую форму?
Эти обещания даются вот уже пять лет. В вагонах московского метро развешана реклама: "Военная служба по контракту - правильный выбор". Но с тех пор как в Чечне воцарились стабильность и полнейший конституционный порядок и за службу там перестали платить "боевые" (это был единственный способ легально заработать приличные деньги в Вооруженных силах человеку в звании ниже генеральского), с контрактниками в российской армии хронический недобор. Вот уже второй президент подряд распекает ответственных чиновников за то, что "недостаточными темпами решается проблема обеспечения военнослужащих жильем". Предоставленные льготы при поступлении в вузы тоже оказались недостаточным стимулом. Вот и приходится затыкать призывниками дыры даже в кавказской 58-й армии, самой боеспособной в Вооруженных силах.
Это все понятно. Понятно, что выполнить обещание, что срочники не будут воевать, крайне трудно. Ценой известных усилий с таким положением дел можно даже смириться. Непонятно другое: почему Минобороны и Генштаб, в том числе лично генерал-полковник Анатолий Ноговицын, так упорно твердили последние пару недель, что в Южной Осетии призывники не воевали?
А в Брянске 21 августа похоронят солдата-срочника Алексея Макеева, погибшего в Южной Осетии 12 августа.