В минувшие выходные в непризнанной республике Южной Осетии вновь обострилась обстановка. В ночь на 1 августа с грузинских полицейских блок-постов, расположенных в зоне конфликта, был обстрелян Цхинвали. Власти непризнанной республики утверждают, что обстрел не был ничем спровоцирован. В Тбилиси, в свою очередь, заявили, что "сепаратисты" первыми обстреляли грузинские села, где расположены блок-посты, так что по ним (сепаратистам) пришлось открыть ответный огонь.
Точное количество погибших и пострадавших пока неизвестно. С южноосетинской стороны, по предварительным данным, были убиты шесть и ранены 15 человек. Известно также о девяти пострадавших с грузинской стороны. Правда, власти непризнанной республики утверждают, что Грузия скрывает свои потери: по их словам, южноосетинские военные в перестрелке убили 29 человек, а еще подбили два грузинских БМП и уничтожили огневую точку в грузинском селе Эргнети.
Версии о том, кому может быть выгодно обострение обстановки, традиционно расходятся по трем направлениям (по числу сторон конфликта). В Грузии считают, что столкновения провоцирует Россия, чтобы держать южного соседа в напряжении и портить его имидж в глазах международного сообщества (мешая, в частности, его вступлению в НАТО). По другой версии, ситуацию могут использовать южноосетинские власти, чтобы получить от России дополнительную помощь (в том числе военную) и побудить Москву к новым шагам по пути к признанию мятежной республики.
Наконец, в Москве и Цхинвали считают, что обстановку в зоне конфликта обостряет исключительно грузинская сторона. По этой версии, устраивая в непризнанной республике обстрелы и взрывы, грузинские власти то ли готовятся к военной кампании, то ли хотят выдавить непокорных осетин из региона (создав им невыносимые условия). Или же скомпрометировать российских миротворцев, которых официальный Тбилиси давно и безуспешно пытается выдворить из Южной Осетии, поменяв их на международный контингент.
Ситуация обострилась еще в начале июля, после того как на дороге, соединяющей грузинские села в зоне конфликта, было совершено покушение на "альтернативного" (прогрузинского) руководителя Южной Осетии Дмитрия Санакоева. После этого грузинская сторона заняла стратегическую высоту Сарабук, позволяющую контролировать эту дорогу. В течение июля осетинские военные, как утверждает Тбилиси, неоднократно пытались эту высоту отбить, однако были отброшены. Утром 1 августа на той же дороге подорвалась машина с грузинскими полицейскими. Вечером того же дня в зоне конфликта началась перестрелка. По одной из версий, приняв в ней участие (о том, кто ее начал, сведения расходятся), грузинская сторона решила отомстить "сепаратистам" за своих полицейских, а заодно продемонстрировать свою силу, использовав, в частности, новейшие снайперские винтовки. Этим объясняют и наличие значительного количества жертв и пострадавших с осетинской стороны. Грузинские власти версию о снайперах не подтвердили.
Впрочем, вопрос о способности миротворцев контролировать ситуацию в зоне конфликта в любом случае актуализировался после недавних перестрелок. События конца июля - начала августа продемонстрировали, что стороны - как грузинская, так и южноосетинская - все меньше считаются с ССПМ (Смешанными силами по поддержанию мира), предпочитая решать спорные вопросы силой, а не жаловаться друг на друга. И если Тбилиси и раньше ставил под сомнение статус миротворцев, то Цхинвали вроде бы не позволял себе его игнорировать.
Между тем 28 июля, как сообщалось, произошел конфликт между южноосетинскими военными и группой миротворцев (их сопровождали также наблюдатели ОБСЕ), которые направлялись в одно из осетинских сел, чтобы проверить информацию о проводившихся там фортификационных работах. Военнослужащие отказались пропустить группу мониторинга и даже стали стрелять в воздух над головами представителей ССПМ, тем в итоге пришлось отказаться от проверки. Правда, впоследствии некий "источник в Цхинвали", на который ссылалась "Независимая газета", заявил, что осетины в миротворцев якобы не стреляли, "их просто взяли и выгнали". Что, в общем, тоже не свидетельствует об уважении к их статусу.
Представители ССПМ и наблюдатели ОБСЕ, напомним, в последнее время неоднократно заявляли, что в зоне конфликта возводятся несанкционированные укрепления. Однако в подобных нарушениях в основном обвиняли грузинскую сторону. Между тем в конце июля южноосетинские силовики заявили, что также возводят фортификационные сооружения и не собираются отказываться от этой практики. "Мы понимаем, что строительство укреплений противоречит ранее достигнутым договоренностям, но первыми их нарушает Грузия, ни на кого не обращая внимания, - заявил глава МВД непризнанной республики Михаил Миндзаев. - В этой ситуации у нас не остается другого выхода, как принять адекватные меры".
Со своей стороны, президент непризнанной республики Эдуард Кокойты еще в начале июля просил увеличить число миротворцев и даже ввести в зону конфликта российские войска. Просьбу не удовлетворили: в начале июля, после очередной перестрелки, командующий ССПМ Марат Кулахметов заявил, что необходимости в увеличении контингента нет. Кстати, в конце июля, находясь во Владикавказе, Кокойты повторил просьбу об увеличении миротворческого контингента. Однако при этом дал понять, что в критической ситуации Цхинвали на миротворцев особо рассчитывать не будет.
Позднее, комментируя события 1-2 августа, южноосетинский президент заявил, что если обстановка и дальше будет обостряться, непризнанная республика объявит всеобщую мобилизацию, а также набор добровольцев "по всему Северному Кавказу". В этой инициативе, в общем, нет ничего оригинального. Добровольцы, прежде всего жители Северной Осетии, и раньше помогали соседям в противостоянии с Грузией. Однако если Цхинвали всерьез решит обратиться к этому источнику военной помощи, то репутацию миротворцев (именно как миротворцев, а не просто неких воинских подразделений, находящихся в зоне конфликта) такой шаг может подорвать окончательно. Какой тут мир, если обе стороны вовсю роют окопы и устраивают перестрелки, а одна из них еще и вербует помощников за рубежом, чтобы помогли ей воевать?
Впрочем, от масштабного противостояния стороны пока воздержались. После перестрелки в ночь на 2 августа напряжение постепенно стало спадать. Следующей ночью снова поступали сообщения об обстрелах грузинских и осетинских сел, однако на этот раз обошлось без пострадавших. А в ночь на 4 августа южноосетинским милиционерам, как сообщали в Цхинвали, докучал только одинокий грузинский снайпер, который стрелял по ним всю ночь и так ни разу и не попал. Правда, Тбилиси утверждает, что и снайпера-то не было. Командующий грузинскими миротворцами Мамука Курашвили, комментируя сообщение главы южноосетинского МВД о последнем обстреле, язвительно заметил, что Миндзаев, вероятно, "слишком много играл в компьютерные игры, и у него начались видения".
Между тем местные жители - прежде всего женщины и дети - продолжают покидать зону конфликта. Правда, как следует называть их отъезд в соседнюю Северную Осетию, не до конца понятно. Власти Южной Осетии называют вывоз людей "эвакуацией", однако отмечают, что этот процесс идет на добровольной основе и, вероятно, завершится уже 4 августа. Глава южноосетинского комитета по информации и печати Ирина Гаглоева отметила, что детей вывозят "для психологической реабилитации". А первый вице-премьер Северной Осетии Ермак Дзансолов вообще заявил, что жители непризнанной республики просто приехали в соседний регион на летний отдых.
Тем временем грузинские власти выдвинули еще одну версию произошедшего в регионе. Как утверждает госминистр Грузии по вопросам реинтеграции Темур Якобашвили, обстановка в зоне конфликта была обострена в интересах другой непризнанной республики - Абхазии. В ближайшее время, напомним, в Берлине должен был обсуждаться немецкий план по урегулированию абхазского конфликта. Власти этой непризнанной республики не приняли проект Германии, однако от контактов с международными посредниками вроде бы не отказывались. По мнению Тбилиси, Москва и Сухуми решили провалить немецкий план и нуждались только в поводе, чтобы его (план) игнорировать. Как бы то ни было, президент непризнанной Абхазии Сергей Багапш этот повод использовал: выступая на специальном заседании Совета безопасности, он заявил, что из-за событий в Южной Осетии в Берлин не поедет.