Долгая история отношений Анатолия Васильева с московским городским комитетом по культуре преодолела очередной рубеж. Прославленный режиссер и педагог отказался работать в собственном театре, не дождавшись решения чиновников относительно структуры руководства. Вероятность переубедить Васильева приблизилась к нулю, а, значит, "Школа драматического искусства" уже никогда не будет тем, чем была.
Краткое содержание предыдущих серий
Театр Васильева - это, по сути, сплошной эксперимент. А экспериментами можно добиться признания и славы, но с материальным эквивалентом того и другого бывает нелегко. Васильев, его единомышленники и ученики из "Школы драматического искусства" начинали с "недозалов" - переоборудованных квартир в доме 18 по Поварской улице. Реноме Васильева в театральном мире Европы, очевидно, сыграло свою роль в конце 1990-х: московские власти решили, что раз Запад интересуется и уважает режиссера, то это что-нибудь да значит. И мэр столицы Юрий Лужков подписал указ о начале строительства на Сретенке театрального центра-лаборатории для "ШДИ". Само по себе это было удивительным решением, этаким антимейнстримным ходом (правда, с оглядкой на предстоявшую Москве театральную олимпиаду). Еще более удивительно, что уже в 2001 году здание открыли. Васильев оказался более чем богат по театральным меркам: в его распоряжении осталась и Поварская с ее любимыми комнатами, "пенатами", как называет их сам режиссер, и новый красивый дом на Сретенке.
Некоммерческие проекты Васильева следующих лет (а других у него все равно нет, не было и не будет), разумеется, не окупили затраты на строительство нового здания и содержание двух помещений. И в городском комитете по культуре, которому подчиняется "ШДИ", решили реорганизовать театр: изменить его устав и схему руководства, а заодно сократить количество площадей. В 2005 году "Школу" принудительно раздели на две части: собственно, театр и проект "Открытая сцена". Последний, как предполагалось, займет комнаты на Поварской. Это решение вызвало массу протестов у театральной общественности: за Васильева вступились Александр Калягин, Лев Додин и другие важные и понимающие люди. До марта 2006 года Васильев боролся за "пенаты" в одиночку. Он основательно утомил культурных чиновников, и его сняли с должности художественного директора "Школы", предложив ему пост главного режиссера. Васильев обиделся и ушел в творческий отпуск (на самом деле, он отправился работать во Францию, куда был давно приглашен, а вовсе не отдыхать).
Фаза "измор"
В отсутствие Васильева - в октябре 2006 года - театр получил директора - Алексея Малобродского. В его обязанности входит решение всяких хозяйственных вопросов и улаживание отношений с комитетом по культуре. Никаких творческих назначений "Школа" так и не увидела: принципы руководства театра чиновниками так и не были определены. Ученики и соратники Васильева ставили спектакли и получали премии (Дмитрий Крымов стал лауреатом "Хрустальной Турандот" в 2007 году), а худрука по-прежнему не было. Именно поэтому Васильев собственноручно вывел "Школу" из престижной ассоциации "Союз театров Европы" (кроме "Школы" из российских коллективов в ней имеет членство только петербургский Малый драматический театр, которым руководит Лев Додин). Этот шаг тоже не произвел впечатления на комитет по культуре.
Васильев, окончательно устав от невразумительного молчания московских чиновников, предложил своего кандидата на пост худрука - одного из своих любимых актеров, талантливого Игоря Яцко. Но и это действие не произвело никакого впечатления: в театре так и не были сделаны назначения. Тем временем Васильева чинно поздравили с юбилеем Владимир Путин, Михаил Швыдкой и "другие официальные лица". И что? И ничего. Все осталось на том же месте. Последний шаг Васильева - прямой отказ от какого-либо места в собственном театре - тоже утонул (во всяком случае, на момент написания этой статьи) в молчании чиновников. Их анонимность и многочисленность сняла с них ответственность за моральную сторону происходящего: живой человек ведет переговоры с кафкианским ведомством, не вступающим в прямой диалог.
Васильева можно понять: у него есть работа, и не к лицу ему унижаться перед администраторами: "Мысленно и сердцем я по-прежнему со своим театром-школой и со страной, в которой я жил и рождался как человек и художник. Я не эмигрант как таковой. Я не порвал связей с родиной - вся моя семья, мои друзья, мои любимые, мои ученики, все актеры находятся там, в России. Я художественный эмигрант: я просто не хочу больше вспахивать театральный ландшафт этого города".
Юлия Штутина