5 апреля председатель ЦБ РФ Сергей Игнатьев на 16 съезде Ассоциации российских банков заявил, что инфляцию в России за 2005 год вряд ли удастся удержать на уровне запланированных 8,5 процентов. Почти одновременно о задаче удержать инфляцию в пределах 10 процентов высказался министр финансов Алексей Кудрин. Отечественные чиновники пока не прислушиваются к мнению Всемирного банка, который предсказывает, что удержать инфляцию в пределах 10 процентов нам не удастся. В качестве обоснования своих выводов Всемирный банк приводит данные по России за 2004 год, когда плановые 10 процентов инфляции также превратились в 11,7.
Более того, внутриэкономическая ситуация в стране с 2004 года качественно не меняется, поэтому сложно дать рациональное объяснение оптимизму Германа Грефа и Алексея Кудрина, которые уверены, что им удастся утихомирить инфляционный процесс. Тем более что данные за первый квартал 2005 года показывают, что рост инфляции уже превышает 5 процентов. То есть инфляция растет в два раза быстрее, чем это было предусмотрено правительством, а ведь план социально-экономического развития России исходит из того, что инфляция будет постепенно снижаться и в 2007 году составит не более 7 процентов, а в 2008 - не более 5,5 процента.
Как уничтожить инфляцию
Общество с развитыми экономическими отношениями всегда сталкивается с инфляцией и почти никогда не умеет ее побороть.
При этом инфляция бывает различной, и подходы к борьбе с ней также могут быть разными, вплоть до полного игнорирования проблемы. В эпоху СССР, например, была характерна скрытая инфляция: цены на товары и объем товарооборота регулировались волюнтаристически, что приводило к искажению макроэкономических показателей. А постперестроечная Россия видела уже все виды инфляции - от галопирующей и, возможно, даже гиперинфляции до ползучей. Отечественные финансисты испробовали против этого зла массу противоядий.
Вопрос управления инфляцией ставился финансистами всегда. Впервые инфляционный коллапс случился в XII веке в Китае, когда обесценились изобретенные китайцами бумажные деньги.
После этого никому в деле сдерживания инфляции не везло. Например, во Франции только в течение XVIII века полный крах финансовой системы происходил дважды. В 1720 году Франция выпустила огромное число банковских обязательств и обанкротила государственный банк, а в конце столетия решила проводить земельные аукционы по обмену земель на доходные ассигнации. В результате за 4 года уровень инфляции вырос на 13000 процентов.
В полной мере чудовищную инфляцию испытали на себе немцы в начале 20-х годов прошлого века. Гиперинфляция, вызванная необходимостью выпуска крупной массы денег для выплат огромных репараций, привела к тому, что цены на товары росли ежедневно, заметно увеличиваясь в течение дня.
Например, в начале девяностых, в период сильнейшей инфляции, Егор Гайдар, сторонник монетаризма (известным монетаристом-практиком был, например, шотландец Джон Ло, в XVIII веке обрушивший французскую финансовую систему), обеспечил производство кредитами, позволившими погасить взаимные неплатежи и начать процесс приведения в соответствие объема товаров объему денежной массы.
Затем было косметическое средство борьбы с инфляцией - деноминация, чисто символически уничтожающая память о старых ценах.
В настоящее время главным инструментом, сдерживающим объем денежной массы в России, является Стабилизационный фонд. Но в случае, если тщательно стерилизуемые в нем средства попадут в обращение, случится инфляционный скачок. Вполне возможно представить себе ситуацию, когда, например, средства из Стабфонда будут потрачены для покрытия пенсионного дефицита или на социальные нужды, и на руках у населения появятся "лишние" деньги. Экономика моментально отреагирует на повышенные пенсии увеличением цен на товары.
Немного про стерилизацию
Инфляция, как известно, напрямую зависит от денежной массы в стране. Согласно отчету Всемирного банка, за 2004 год объем денежной массы в России возрос на 35 процентов. Это означает, что при нулевом росте объема товаров и без неких действий правительства потребительская инфляция составила бы свыше 30 процентов, что вполне сравнимо с послекризисным 1999 годом, когда инфляция превысила уровень в 35 процентов.
Слово "инфляция" происходит от латинского inflation ("вздутие"). Легко представить инфляцию следующим образом - если все деньги поделить на количество товара, то получится некоторая средняя цена. Отношение такой цены к средней цене за предыдущий период и будет показателем инфляции. Инфляция обесценивает национальную денежную единицу и вызывает рост цен на товары.
На объем денежной массы в современной России, в свою очередь, влияет несколько факторов. Во-первых, это доходы государства от продажи нефти. В 2004 году даже высказывалось предположение, что экономика страны в эпоху нефтяного бума получает денег больше, чем может переварить наша финансовая система.
Во-вторых, объем денежной массы зависит от инструментов сдерживания, одним из которых является ее стерилизация. Грубо говоря, мы берем денежную массу и часть откладываем на черный день. Таким образом, под руками у нас оказывается значительный запас денег, которые можно выпускать в обращение по мере необходимости. В России роль стерилизатора выполняет Стабилизационный фонд, который и взял на себя большую часть той избыточной денежной массы, которая так беспокоит Всемирный банк.
Понятие Стабилизационного фонда ввели в Бюджетный кодекс России в конце 2003 года. Его прообразом стал финансовый резерв, который уже закладывался в федеральных бюджетах на 2002 и 2003 годы. Основной задачей Стабилизационного фонда является поддержка государства в случае снижения цен на основные экспортные продукты.
Стабилизационный фонд Российской Федерации - особая часть федерального бюджета с обособленным учетом и использованием. Средства, поступающие в Стабилизационный фонд, являются разностью между текущей (более высокой) ценой на нефть и базовой. Базовую цену на нефть также называют ценой отсечения.
В данный момент цена отсечения, или уровень, сверх которого средства направляются в стабфонд, составляет 20 долларов, при этом реальные цены на российскую нефть марки Urals фактически в два раза выше.
Но самым интересным в случае со Стабилизационным фондом является то, что правительство планировало накопить за 2004 год лишь 83,4 миллиарда рублей, однако к началу 2005 года средств там оказалось в пять раз больше - более 400 миллиардов рублей. В 2005 году тенденция сохранилась, и теперь чиновники прогнозируют, что к концу 2005 года в Стабфонде окажется триллион рублей. Таким образом происходит стерилизация получаемых сверхдоходов, что предохраняет финансовую систему от невозможности эффективно распределить получаемые средства.
Я спросил у Кудрина...
Ряд членов правительства считают, что сложившаяся ситуация оставляет им лишь один выход - тратить средства из Стабилизационного фонда не на внутренние, а на внешние цели. Так, мечтой министра финансов Алексея Кудрина является расходование излишков Стабилизационного фонда на погашение внешнего долга перед иностранными кредиторами. Так, план досрочного погашения долга Парижскому клубу, разработанный правительством, подразумевает сокращение внешнего долга практически вдвое всего за три года. Нельзя сомневаться и в том, что вслед за этим погашением последуют другие. В конце концов, излишки Стабилизационного фонда предполагалось тратить именно на расчеты с иностранными кредиторами и погашение задолженностей Пенсионного фонда. Вопрос лишь в том, что - при сохранении нынешних тенденций - делать лет через пять, когда государство расплатится с основными кредиторами и все равно будет вынуждено расходовать деньги Стабфонда на внутренние цели.
До конца 2004 года разговор о судьбе излишков Стабилизационного фонда вообще был теоретическим, ведь тратить можно только средства, накопленные свыше неприкосновенного запаса в 500 миллиардов рублей. Однако вскоре в Стабфонде действительно появились излишки, и только тогда чиновники начали всерьез задумываться над тем, что с ними делать. Герман Греф, например, призвал привлечь эти деньги для инвестиций в инфраструктуру (так как без этого невозможно удвоить ВВП), другие чиновники предложили вкладывать их в инновации и поддержать перспективные венчурные проекты.
Некоторые также настаивают на повышении базовой цены на нефть (цены отсечения), а значит - сокращении отчислений в Стабилизационный фонд. Этих людей можно понять - во-первых, на стерилизацию уходят средства, которые были бы не лишними в бюджете, а, во-вторых, хочется остановить постоянные внеплановые рекорды пополнения "госзаначки". Кроме того, каждый стерилизуемый рубль потенциально означает для государства упущенную выгоду. Получить эту выгоду можно, только наладив эффективное распределение бюджетных средств.
По словам министра финансов, бюджет должен быть бездефицитным без учета нефтяных доходов. В этом случае основной вклад в бюджет будет вносить промышленность, а также международная торговля (ведь таможенные сборы составляют до 40 процентов доходов бюджета).
Однако повышение цены отсечения до 27 долларов за баррель фактически вновь "подсадит" российский бюджет на нефтяную иглу, закрепив его зависимость от основных экспортных продуктов. И опять же - в случае повышения базовой цены на нефть в финансовую систему поступят большие суммы денег, которые необходимо с толком потратить.
Легче всего связать денежную массу путем инвестиций в новые проекты. Но для этого, во-первых, необходимо создать в России нормальный рынок венчуров и высокотехнологичных компаний, готовых с пользой вернуть инвестиции, а, во-вторых, решить проблемы, постоянно сопутствующие государственному инвестированию. И если с идеей технопарков и увеличения финансирования отдельных научных проектов еще что-то может получиться, то недостатки государственного инвестирования общеизвестны - это и нарушения в графике финансирования, и слабый контроль за инвестициями, и несоответствие объемов финансирования поставленным задачам. Сложно предсказать и возможности инвестирования российских средств за рубеж, особенно после планируемого в 2007 году превращения рубля в конвертируемую валюту, а, значит, придания накопленной рублевой массе международного влияния.
Для того же, чтобы эффективно бороться с инфляцией, нужно смешанное финансирование крупных проектов. Например, Минприроды уже предлагает долгосрочную 15-летнюю программу по совместному освоению сахалинского шельфа с иностранными компаниями, что потенциально требует миллиардных, или, по словам главы Минприроды, "неограниченных" вложений. Возможно - если предположить почти нереальное - что после успешной работы технопарков появятся и перспективные инновационные программы, а бюджет станет прозрачным и будет состоять, как и хотят члены правительства, лишь из затрат на целевые федеральные программы.
Но будет ли этого достаточно, чтобы сдержать инфляцию?