Третья попытка Моста Журнал "Новый очевидец" идет на смену "толстым" литературным изданиям советской поры

За жуткими событиями конца лета (накаркали нам все-таки про август доброхоты) и начала осени выход в свет нового еженедельного журнала представляется сущей мелочью, почти безделицей. О чем говорить, когда каждую неделю - взрывы, нападения на города и захват заложников? Однако очень не хочется пребывать в состоянии войны. Хочется мирной жизни и литературных споров на дачной веранде. А взрывы… взрывы ведь все равно когда-то закончатся. Вот мы и поговорим сегодня не о Басаеве. Вот так, вдруг, неожиданно - хотя бы ради ради общественого вызова. Поговорим о журнале "Новый очевидец".

Начнем издалека. Русские литераторы всегда любили сплачиваться вокруг чего-нибудь свежеотпечатаного. Еще незабвенный Александр Сергеевич Пушкин увлекался периодическими изданиями. Лет через двадцать после него все титаны русской литературы расселись вокруг журнала "Современник", в угрожающей близости от люстры над обеденым столом, которая если бы упала, то уничтожила всю русскую литературу как класс.

В конце золотого века литературу вслед за живописью повело куда-то в холодные дали, и все стали сплачиваться все больше вокруг "Апполона" и "Мира исскусств". Альтернативное сплачивание происходило вокруг изданий господина Крученых и иже с ним. После революции выбора уже не оставалось - все столпились в "Диске", голубом доме искусств на углу Мойки и Невского, где выдавали пайки, дабы русские поэты не сдохли от голода (все, разумеется, помнят историю, как Владислав Ходасевич торговал на рынке выданной ему в "Диске" селедкой и заприметил неподалеку занятую тем же некую даму, которая при более тщательном разглядывании оказалась Анной Ахматовой).

В дальнейшем возможностей для сплачивания было хоть отбавляй: каждая литературная группа имела свои издания по обе стороны границы - в Париже, Берлине, Москве и Одессе. "ЛЕФ", "Гудок" и "Русская жизнь". Это было золотое время многоголосия и талантов. Ну, а далее товарищ Сталин прекратил этот бардак, отстроив на подведомственной ему территории литературную жизнь по строгому внутреннему распорядку. Для сплачивания были выпущены в свет толстые журналы, не имевшие права самостоятельно развивать какое-либо литературное направление - ЦК сам знает, как надо писать. Понятно, какое издание было главным во время войны. Собкорами "Красной звезды" были Константин Симонов, Александр Твардовский и Илья Эренбург. Сказать по совести, куда нам до этих людей!..

Смерть отца народов, лично контролировавшего вручение всех трех степеней литературной премии свого имени, на время оставила отстроенных писателей в некотором недоумении. Каковое впоследствии и вылилось в пресловутую оттепель. "Новый мир" дал миру Александра Солженицына, командира артиллерийской роты, политзаключеного, нобелевского лауреата, выдающегося публициста. Не он один - все, кто жаждал воздуха, рванулись к Александру Трифоновичу. Оттепель, впрочем, быстро свернули, но различные талантливые горлопаны вроде Евгения Евтушенко остались. Толстые журналы стали время от времени позволять себе разные экивоки и всякие там выходки. А очередным и главным местом сплачивания стала "Литературная Газета" под руководством Александра Чаковского - писателя откровенно плохого, но дававшего дышать разным там отщепенцам (с ведома ЦК, разумеется). Это ведь только наивный Юрий Петрович Любимов думает, что его "Таганка" пробивала какой-то там лед и препоны на пути к свободе. Просто умные люди со Старой площади строго дозированно выпускали пар из котла. И Владимир Высоцкий (Пушкин наших дней) имел возможность играть Гамлета и летать в Париж…

И вот на тебе. Ни батюшки царя, ни инструктора ЦК, ни околоточного. Как же нам теперь, а? Мы ведь уже привыкли свергать памятники, бичевать тиранию и ставить себе монументы в виде Пегаса, напоровшегося на острые железяки. Минувшие (да похоже, что еще и не минувшие, а?) лихие годы свободы пошли русской словесности явно не на пользу. Писатели, и раньше уверенно делившиеся на почвенников и западников, совсем разобщились, состарились, умерли. Да и заработать на жизнь литературным трудом стало невозможно. Конечно, если не брать в расчет груды детективов и "фэнтези". Мало кому известно, что в действительности Полина Дашкова - тонкий поэт, да только кто ее знал-то раньше в этом качестве? В общем, можно констатировать, что русская литература в том виде, в каком она существовала последние два столетия, кончилась. Увы и ах.

Да вот только кончилась-то она кончилась, а зуд остался. И остались некоторые идеалистически настроенные идиоты, неспособные вписаться в потребительскую журналистику и почему-то не согласные с тем, что русской литературы больше нет. О них, сирых, и пойдет речь. О тех, кто не пишет про Фила, Бодрум, Ксению Собчак и разновидностях тунца для сашими. Такие есть. Еще есть.

Сергей Александрович Мостовщиков, как принято выражаться, "известный московский журналист" (как и его отец, журналист не менее известный и командовавший в свое время "горячим" отделом информации "Московских новостей", откуда вышла почти вся элита современной журналистики), в прогрессивных кругах общественности известен под именем Мост. И вот этот самый Мост уже в третий раз предпринимает попытку создать издание не от мира сего. Если можно так выразиться, конечно.

Вглядимся в процесс, коллеги, это увлекательно.

Первая попытка называлась, если кто помнит, журнал "Столица", и ковалась она в недрах издательского дома "Коммерсантъ" еще об ту пору, когда сам отец-основатель "Ъ" Владимир Яковлев не устал стоять у руля своего детища. Сложная, если не сказать более, аура господина Яковлева окружала "Столицу" с самого начала. Тем не менее, издание выходило в свет исправно, имело много поклонников. Проект был, как и полагается в "Коммерсанте", дорогой, разнообразные романтически настроенные балбесы из "Столицы" получали от господина Яковлева внушительные суммы в виде жалованья и тратили их на всякую бессмысленную дрянь, вроде покупки подержанных японских мотороллеров накануне суровой русской зимы. Таков был стиль жизни журнала.

Время шло, читатели "Столицы" множились. Одной из самых ярких патриотических акций журнала была многомесячная борьба против осквернения Москвы-реки посредством установки в ее водах монструозного сооружения под видом памятника Петру Романову, известному также как Петр Великий. Героическую борьбу с Лужковым Мост проиграл, и многотонный статуй все-таки осквернил воды священной для русского сердца реки. Примерно в это же время закрылся и проект "Столица". Формальной причиной была его неприбыльность. Однако издательство "Коммерсантъ", весьма и весьма успешное коммерческое предприятие, вполне могло бы себе позволить содержать бездоходный "имиджевый" продукт - делая, в конце концов, скидку на страну под названием Россия, где не все золото, что блестит. Тем не менее, Владимир Яковлев, имевший пагубную привычку окружать себя людьми, ничем более в жизни не прославившимися, кроме членства в его свите, поддался, как утверждают, на злые нашептывания и журнал "Столица" закрыл. Команда была распущена и ушла из "Ъ".

Прошло довольно много лет, пока Мост не создал свой второй проект. Проект называется "Большой город", и это издание до сих пор выходит в свет. Непонятно только одно - зачем?.. В рамках опять-таки успешного издательского дома, выпускающего популярный журнал "Афиша", Мост пару лет назад собрал старую гвардию, размешал ее свежими силами и выпустил толстый еженедельник как бы о жизни столицы. На вопрос, зачем он взял в штат своим заместителем престарелого еврея-алкоголика, Мост отвечал как рыцарь: "Это друг моего отца". К слову, друг отца писал и до сих пор пишет великолепно.

Вторым заместителем Моста был малоудачливый драматический актер, по национальности татарин. Надо отдать должное издателям "Большого города", они довольно долго терпели этот сложный творческий симбиоз. Тем более что редакционый коллектив "Большого города" еженедельно выдавал в свет высококачественный продукт с веселыми и занимательными текстами, с большим вкусом иллюстрированые лучшими художниками Москвы. Да вот беда - при запуске "БГ" кто-то додумался сделать журнал бесплатным и, соответственно, раздавать его в пафосных местах города, там где скапливаются потенциальные читатели. Но не бывает бесплатным продукт такого качества, не бывает! Объявленная было подписка (спохватились...) дала смехотворные результаты - подписались 12 человек. Издатели настойчиво требовали радикальных изменений в редакционной политике с целью повышения доходности, Мост был непреклонен, и год назад они расстались к обоюдному удовольствию. "Большой город" сократили в два раза, выбросив из него самые интересные рубрики, уменьшили ареал распространения журнала. Большинство талантливых сотрудников издание покинули.

И вот неугомонный Мост запустил свой новый проект. Называется он "Новый очевидец" и больше всего напоминает свой прототип - "New Yorker", весьма престижный американский литературный журнал. "Новый очевидец" выходит еженедельно на 96 страницах. И, надо признаться, крайне непросто делать издание такого объема, наполняя его хорошими текстами. Еще сложнее - создать по-настоящему авторитетный литературный журнал.

Двумя "тяжеловесами" первого номера выступили Василий Аксенов и Евгений Рейн, мастера заслуженные донельзя. Василий Павлович уже давным-давно "наше все", "глыба" и "матерый человечище", Евгений Рейн - друг и учитель Иосифа Бродского. Чего еще вам надобно, спрашивается? В третьем номере - стихи Александра Кушнера, поэта также не малого калибра. Опираться на громкие имена - проверенный ход, но только для старта. В России сейчас потихонечку возрождается литература - а спрос-то на нее никуда и не исчезал. Просто в минувшее десятилетие литературная жизнь у нас была во многом искусственой. Куча разных премий, букеры и антибукеры, миллион жюри, книжные ярмарки во Франкфурте, "громкие имена", слава.

Только вот никто не читал этих премиальных романов, за исключением узкого круга московской тусовки. Василий Павлович Аксенов потому и "глыба", что миллионы - не побоимся этого слова! - зачитывались его культовыми романами в Советском Союзе. Сейчас его аудитория намного скромнее, но это уже неважно - писатель выполнил свою миссию и продолжает работать. Миллионы читали книги Виктора Конецкого, и они были таким же дефицитом, как автопокрышки для "Жигулей". Про аудиторию Валентина Пикуля и вспоминать нечего, чего бы там ни говорили про его псевдоисторизм.

Талант писателя проверяется не критиком и не жюри - он проверяется тиражом. Конечно, не будем забывать про сложную интеллектуальную прозу, ей всегда есть место, но ведь и количество восторженных поклоников Саши Соколова измеряется далеко не одним десятком тысяч человек. Короче говоря, в России есть спрос на любую литературу, и сейчас в особености, когда старое поколение писателей уже естественным образом сходит со сцены, а нового как-то не просматривается. Да, толстые журналы понемногу оправляются от полученного нокаута, появляются какие-то новые имена, но пока что - ни одной потенциально большой фигуры. А ведь "больших" писателей в России всегда было по десятку и более одновременно.

И в этой связи важнейшая задача "Нового очевидца" видится именно в том, чтобы собрать новые литературные таланты. Раз уж так очевидно зявлен замах на русский "New Yorker". Несмотря на наблюдаемый бум печатных изданий, интеллектуальных журналов среди них практически нет. И "Новый очевидец" заметно выделяется среди сотен глянцевых логотипов. В стране, производившей когда-то миллионы тонн чугуна, теперь производят такие же непрерывные тонны гламура, от которых, признаться, уже порядком тошнит. И слава Богу, что еще остались такие персонажи, как Мост, способные собрать вокруг себя загадочные личности, способные к сочинению историй про московских ворон или про то, сколько же на самом деле было списков иконы Казанской Богоматери и какой из них подарил нам Римский папа…

Обсуждать "Новый очевидец" в деталях неинтересно - журнал сделан хорошо и профессионально. Толковый макет, великолепные шрифты, мастерская работа с иллюстрациями. И если есть какие-то недочеты и локальные провалы, так это все отшлифуется по ходу дела. Главное для "Нового очевидца" - круг авторов. Журналистская команда - это хорошо, но для решения задачи, которую поставил себе по-хорошему амбициозный Мост, ее недостаточно. Как говаривали в добрые советские времена (что ни говори, а школ тогда не захватывали...), хочется напутствовать молодые таланты: ребята, смотрите на мир шире. Властители дум сильно разобщены, и надо опять начинать сплачиваться. Ну, например, было бы круто, если бы третьим по счету автором рассказа в "Новом очевидце" был бы не вполне заслуженный Асар Эппель, а, скажем, господин Проханов, проиллюстрированный Ильей Глазуновым. Вот так вот нагло, а? Отметим, что автор этих строк отнюдь не принадлежит к поклоникам ни того ни другого.

Но все-таки у всей этой позитивной истории есть один недостаток. Это цена журнала. 35 рублей за экземпляр - это слишком. Понятно, что 140 рублей в месяц за комплект качественного "нон-фикшн" - это не деньги для большинства из нас. Но. Во-первых, важен психологический фактор: а чего это так дорого, когда такого же объема и на более толстой бумаге "Rolling Stone" (кстати, также очень качественное и интересное издание из разряда "негламурных") стоит 26 рублей? А во-вторых, есть много людей, для которых 140 рублей в месяц - это деньги. Понятно, что эти люди не входят, как сейчас модно говорить, в целевую группу "Нового очевидца", но доходы от продаж - штука крайне важная для любого издания.

Но, в конце концов, мы ведь не служим в отделе маркетинга этого издания? Стало быть, нечего и запариваться. Что же имеется в сухом, так сказать, остатке? Молодец Мост.

Иван Подшивалов