Детям дали убивать Малолетние боевики сражаются за веру. Что будет, когда они вырастут?: Фото: Происшествия: Мир: Lenta.ru

На войне все средства хороши: кто-то не чурается зачистки мирных деревень, другие жгут противника напалмом. В Йемене конфликтующие стороны нашли идеальный возобновляемый военный ресурс — детей. С тех пор как повстанцы-хуситы захватили в 2014 году столицу страны Сану, на фронт отправились сотни школьников. Пока ровесники малолетних йеменских бойцов учат уроки и обсуждают новые мультфильмы, несовершеннолетние солдаты сидят в окопах с оружием в руках и мечтают быть отправленными домой в гробу с пометкой «мученик». Чем живут дети, воюющие в рядах повстанцев-хуситов против поддерживаемых Саудовской Аравией и США сил правительства, — в галерее «Ленты.ру».

Гражданская война в Йемене не утихает уже пятый год, сдаваться не собираются ни повстанцы-хуситы, ни войска коалиции во главе с Саудовской Аравией. Отправлять в бой детей не брезгуют обе стороны, однако, как отмечало Associated Press, хуситы вербуют куда более активно, зачастую не предоставляя новобранцам выбора. По словам одного из высокопоставленных хуситских военных, с начала конфликта в 2014 году они отправили в бой около 18 тысяч детей. Это почти в семь раз превышает данные ООН. Международная организация не может получить точные сведения еще и потому, что многие семьи просто не признаются, что отправили ребенка на войну.

1 / 10

12-летний Кахлан со своим оружием

Фото: Nariman El-Mofty / AP

Гражданская война в Йемене не утихает уже пятый год, сдаваться не собираются ни повстанцы-хуситы, ни войска коалиции во главе с Саудовской Аравией. Отправлять в бой детей не брезгуют обе стороны, однако, как отмечало Associated Press, хуситы вербуют куда более активно, зачастую не предоставляя новобранцам выбора. По словам одного из высокопоставленных хуситских военных, с начала конфликта в 2014 году они отправили в бой около 18 тысяч детей. Это почти в семь раз превышает данные ООН. Международная организация не может получить точные сведения еще и потому, что многие семьи просто не признаются, что отправили ребенка на войну.

Официальные представители хуситских военных отрицают вербовку детей. По их словам, некоторые представители молодежи присоединяются к повстанческой армии добровольно. «Это их инициатива, — говорит генерал Яхья Сари. — Некоторыми детьми движет желание отомстить, они думают, что лучше самим пойти на фронт, чем ждать, пока их убьют в собственном доме». Он заверил, что детей-добровольцев в армию не принимают, а сообщения об их целенаправленной вербовке — пропаганда Саудовской Аравии, которая спонсирует центры, где содержатся бывшие дети-солдаты. Однако родители, живущие на подконтрольных хуситам землях говорят, что солдаты приходят к ним с предложением либо отдать своего ребенка, либо откупиться деньгами, которые пойдут на нужды повстанцев. При этом отцам и матерям обещают, что на передовую детей отправлять не будут.

2 / 10

Бывший боец читает стихи в реабилитационном центре

Фото: Nariman El-Mofty / AP

Официальные представители хуситских военных отрицают вербовку детей. По их словам, некоторые представители молодежи присоединяются к повстанческой армии добровольно. «Это их инициатива, — говорит генерал Яхья Сари. — Некоторыми детьми движет желание отомстить, они думают, что лучше самим пойти на фронт, чем ждать, пока их убьют в собственном доме». Он заверил, что детей-добровольцев в армию не принимают, а сообщения об их целенаправленной вербовке — пропаганда Саудовской Аравии, которая спонсирует центры, где содержатся бывшие дети-солдаты. Однако родители, живущие на подконтрольных хуситам землях говорят, что солдаты приходят к ним с предложением либо отдать своего ребенка, либо откупиться деньгами, которые пойдут на нужды повстанцев. При этом отцам и матерям обещают, что на передовую детей отправлять не будут.

12-летнего Кахлана на войну отправили обманом: ему и его одноклассникам вербовщики пообещали новые школьные рюкзаки, а вместо этого вручили автоматы и отправили в тренировочный военный лагерь прямо в школьной форме. В лагерях новобранцы проводят около месяца. Там с ними беседуют о религиозном долге и прививают мысль о том, что они идут сражаться с евреями, христианами и предателями-мусульманами на священной войне. После «обработки» они уже не хотят домой, они хотят вершить джихад.

По словам Кахлана, он и его друзья должны были доставлять оружие на передовую, для этого они учились ловко уворачиваться от взрывов и пуль. Самое страшное, признается мальчик, было видеть лежащие кругом мертвые тела. Сейчас Кахлана с семьей отправили в реабилитационный центре в Марибе.

3 / 10

14-летний Абдель-Хамид в реабилитационном центре в Марибе

Фото: Nariman El-Mofty / AP

12-летнего Кахлана на войну отправили обманом: ему и его одноклассникам вербовщики пообещали новые школьные рюкзаки, а вместо этого вручили автоматы и отправили в тренировочный военный лагерь прямо в школьной форме. В лагерях новобранцы проводят около месяца. Там с ними беседуют о религиозном долге и прививают мысль о том, что они идут сражаться с евреями, христианами и предателями-мусульманами на священной войне. После «обработки» они уже не хотят домой, они хотят вершить джихад.

По словам Кахлана, он и его друзья должны были доставлять оружие на передовую, для этого они учились ловко уворачиваться от взрывов и пуль. Самое страшное, признается мальчик, было видеть лежащие кругом мертвые тела. Сейчас Кахлана с семьей отправили в реабилитационный центре в Марибе.

Некоторые дети рассказывают, что отправились воевать добровольно, чтобы заработать для семьи денег или подержать в руках настоящее оружие. Другим, как Кахлану и его друзьям, выбора не предоставляют. Их забирают прямиком из школ или из дома, часто в обмен на свободу другого члена семьи. Некоторые дети с автоматами Калашникова в руках охраняют контрольно-пропускные пункты, другим везет меньше — они становятся полноправными пехотинцами.

4 / 10

Центр реабилитации бывших детей-бойцов

Фото: Nariman El-Mofty / AP

Некоторые дети рассказывают, что отправились воевать добровольно, чтобы заработать для семьи денег или подержать в руках настоящее оружие. Другим, как Кахлану и его друзьям, выбора не предоставляют. Их забирают прямиком из школ или из дома, часто в обмен на свободу другого члена семьи. Некоторые дети с автоматами Калашникова в руках охраняют контрольно-пропускные пункты, другим везет меньше — они становятся полноправными пехотинцами.

13-летний Рияд рассказывает, что половину бойцов в районе Сирва составляли его сверстники. Однажды его 11-летний брат убил двух вражеских солдат, когда они отказались сложить оружие. Повстанческие командиры отправляли детей в бой даже тогда, когда над их головами летали самолеты коалиции. Рияд вспоминает, что просил у командира разрешения переждать бомбардировки, однако тот ответил, что солдаты Аллаха должны идти в атаку. «Если честно, когда я боюсь, я понятия не имею, куда стреляю», — признался Рияд. Во время стрельбы он крепко зажмуривал глаза.

Во время одного боя он потерял младшего брата из виду и решил, что его застрелили. Рияд принялся переворачивать лежащие рядом трупы в поисках мальчика, отстреливаясь от противника. Спустя какое-то время он понял, что в него стрелял его собственный брат, потерявшийся в дыму на поле боя. Спустя несколько недель мальчики заплатили водителю грузовика, чтобы он вывез их из зоны военных действий.

5 / 10

13-летний Рияд стрелял по противнику с закрытыми глазами

Фото: Nariman El-Mofty / AP

13-летний Рияд рассказывает, что половину бойцов в районе Сирва составляли его сверстники. Однажды его 11-летний брат убил двух вражеских солдат, когда они отказались сложить оружие. Повстанческие командиры отправляли детей в бой даже тогда, когда над их головами летали самолеты коалиции. Рияд вспоминает, что просил у командира разрешения переждать бомбардировки, однако тот ответил, что солдаты Аллаха должны идти в атаку. «Если честно, когда я боюсь, я понятия не имею, куда стреляю», — признался Рияд. Во время стрельбы он крепко зажмуривал глаза.

Во время одного боя он потерял младшего брата из виду и решил, что его застрелили. Рияд принялся переворачивать лежащие рядом трупы в поисках мальчика, отстреливаясь от противника. Спустя какое-то время он понял, что в него стрелял его собственный брат, потерявшийся в дыму на поле боя. Спустя несколько недель мальчики заплатили водителю грузовика, чтобы он вывез их из зоны военных действий.

Сколько точно детей вернулись домой в гробах — неизвестно. По словам 13-летнего Мохаммеда, который провел на фронте два года, единственным, что утешало его в бою, был браслет с личным номером — «джихади-браслет», или «ключ от рая». Он рассказал, что сам убивал и участвовал в пытках пленных противников, и его не особенно волновало, останется ли он в живых. Если бы он погиб, по порядковому номеру на браслете его опознали бы и признали мучеником. «На гроб приклеили бы табличку с моим именем и фотографией, а снизу было бы написано: "мученик". И отправили бы домой», — объясняет Мохаммед.

Однажды его отряд взял в плен солдата коалиции. Его привели в разбомбленный ресторан и стали допрашивать. Мальчик выпытывал из пленного информацию с помощью электрошокера, а после допроса командир приказал Мохаммеду избавиться от врага. Он раскалил металлический прут и пробил им затылок мужчины. «Мой командир был моим наставником. Если он говорил "убей" — я убивал. По его приказу я бы и себя подорвал», — объясняет Мохаммед.

6 / 10

Дети в Марибе

Фото: Nariman El-Mofty / AP

Сколько точно детей вернулись домой в гробах — неизвестно. По словам 13-летнего Мохаммеда, который провел на фронте два года, единственным, что утешало его в бою, был браслет с личным номером — «джихади-браслет», или «ключ от рая». Он рассказал, что сам убивал и участвовал в пытках пленных противников, и его не особенно волновало, останется ли он в живых. Если бы он погиб, по порядковому номеру на браслете его опознали бы и признали мучеником. «На гроб приклеили бы табличку с моим именем и фотографией, а снизу было бы написано: "мученик". И отправили бы домой», — объясняет Мохаммед.

Однажды его отряд взял в плен солдата коалиции. Его привели в разбомбленный ресторан и стали допрашивать. Мальчик выпытывал из пленного информацию с помощью электрошокера, а после допроса командир приказал Мохаммеду избавиться от врага. Он раскалил металлический прут и пробил им затылок мужчины. «Мой командир был моим наставником. Если он говорил "убей" — я убивал. По его приказу я бы и себя подорвал», — объясняет Мохаммед.

По данным ЮНИСЕФ, с начала конфликта в Йемене погибли или пострадали более шести тысяч детей. Бывший учитель из города Дамара говорит, что из его школы забрали по меньшей мере 14 учеников. Никто из них обратно не вернулся. Их портреты потом вывешивали на стенах школы во время недели мучеников, которую хуситы отмечают в феврале. Его слова подтверждает директор школы, однако своих имен ни тот, ни другой не называют — боятся возмездия.

По словам учителя, хуситские командиры не щадят и своих собственных отпрысков: «Больно об этом говорить, все эти дети мне как родные, я ведь их учитель. Они уходят воевать, а возвращаются обратно в гробах».

7 / 10

Дети в центре реабилитации

Фото: Nariman El-Mofty / AP

По данным ЮНИСЕФ, с начала конфликта в Йемене погибли или пострадали более шести тысяч детей. Бывший учитель из города Дамара говорит, что из его школы забрали по меньшей мере 14 учеников. Никто из них обратно не вернулся. Их портреты потом вывешивали на стенах школы во время недели мучеников, которую хуситы отмечают в феврале. Его слова подтверждает директор школы, однако своих имен ни тот, ни другой не называют — боятся возмездия.

По словам учителя, хуситские командиры не щадят и своих собственных отпрысков: «Больно об этом говорить, все эти дети мне как родные, я ведь их учитель. Они уходят воевать, а возвращаются обратно в гробах».

Не все местные правозащитники отваживаются говорить о проблеме вслух. Они опасаются, что хуситы перекроют доставку гуманитарной помощи жителям подконтрольных повстанцам земель. Они не называют своих имен репортерам и миротворцам. «Дети-солдаты — табуированная тема», — объясняет один из сотрудников местной гуманитарной организации.

8 / 10

14-летнего Морсала на войну забрали прямо с футбольного поля

Фото: Nariman El-Mofty / AP

Не все местные правозащитники отваживаются говорить о проблеме вслух. Они опасаются, что хуситы перекроют доставку гуманитарной помощи жителям подконтрольных повстанцам земель. Они не называют своих имен репортерам и миротворцам. «Дети-солдаты — табуированная тема», — объясняет один из сотрудников местной гуманитарной организации.

В реабилитационном центре для бывших детей-солдат в Марибе малолетних ветеранов пытаются вернуть к нормальной жизни. Около 200 человек учат здесь арабский язык, читают стихи, общаются со сверстниками и проходят психотерапию. Детям предстоит научиться справляться с психологическими травмами и пережить ужасы, свидетелями которых они стали. Одна из главных проблем детей-ветеранов — неконтролируемая агрессия и панические атаки. Кроме того, рассказывают педагоги центра, некоторые мальчики пережили сексуальное насилие со стороны своих командиров.

9 / 10

Отца 15-летнего Навафа арестовали за связь с саудовцами. Мальчик охранял пропускной пункт, в который попала бомба, убившая пятерых его друзей

Фото: Nariman El-Mofty / AP

В реабилитационном центре для бывших детей-солдат в Марибе малолетних ветеранов пытаются вернуть к нормальной жизни. Около 200 человек учат здесь арабский язык, читают стихи, общаются со сверстниками и проходят психотерапию. Детям предстоит научиться справляться с психологическими травмами и пережить ужасы, свидетелями которых они стали. Одна из главных проблем детей-ветеранов — неконтролируемая агрессия и панические атаки. Кроме того, рассказывают педагоги центра, некоторые мальчики пережили сексуальное насилие со стороны своих командиров.

Очередной раунд переговоров по урегулированию йеменского конфликта состоялся 15 декабря в Швейцарии. Понятно, что в обозримом будущем война не закончится, но уже сейчас правозащитников волнует, что будет с бывшими малолетними бойцами, когда стороны все-таки примирятся. Нагиб аль-Саади, йеменский правозащитник, основавший реабилитационный центр для малолетних бойцов в Марибе на саудовские деньги, считает, что искалеченные войной дети еще доставят миру хлопот: «Настоящие проблемы от завербованных хуситами детей проявятся спустя десять лет, когда подрастет поколение, которому промыли мозги ненавистью и враждой к Западу».

10 / 10

Комнаты в реабилитационном центре

Фото: Nariman El-Mofty / AP

Очередной раунд переговоров по урегулированию йеменского конфликта состоялся 15 декабря в Швейцарии. Понятно, что в обозримом будущем война не закончится, но уже сейчас правозащитников волнует, что будет с бывшими малолетними бойцами, когда стороны все-таки примирятся. Нагиб аль-Саади, йеменский правозащитник, основавший реабилитационный центр для малолетних бойцов в Марибе на саудовские деньги, считает, что искалеченные войной дети еще доставят миру хлопот: «Настоящие проблемы от завербованных хуситами детей проявятся спустя десять лет, когда подрастет поколение, которому промыли мозги ненавистью и враждой к Западу».

Комментарии к материалу закрыты в связи с истечением срока его актуальности