Экспресс на Мюнхен Как мигранты пробиваются в Германию

В субботу, 5 сентября, ликующая толпа встречала на вокзале в Мюнхене первый поезд с мигрантами из Вены. Еще совсем недавно в столице Баварии митинги правого движения Pegida собирали десятки тысяч людей, а сейчас город превратился в транспортный узел, через который беженцы разъезжаются по всей Германии. Меж тем европейский кризис, вызванный волной миграции, далек от разрешения: пока еврочиновники собираются ввести на постоянной основе систему квот, венгерский премьер Виктор Орбан планирует направить на границу с Сербией армию.

Не впервой

По заголовкам европейской прессы может сложиться впечатление, что кризис с мигрантами грянул внезапно, застигнув Евросоюз врасплох. На самом деле беженцы десятилетиями прибывали в Европу в надеждах на лучшую жизнь. Предыдущий пик пришелся на 1992 год: тогда с просьбой об убежище обратились более 697 тысяч человек, спасавшихся от конфликтов на территории бывшей Югославии. Объединенная Европа успешно с этим справилась, вселив в европейских политиков уверенность, что они в состоянии разрешить любую проблему такого рода.

Но у нынешнего кризиса иная природа. Все началось в 2007 году с роста цен на продовольствие, от которого больше всего пострадали Африка и Ближний Восток. Толпы беженцев из Эритреи и стран к югу от Сахары присоединились к тем, кто бежал от конфликтов в Афганистане, Ираке, Сомали и Судане. В 2012 году в этот поток влились спасавшиеся от последствий «арабской весны» — войн в Ливии и Сирии.

К 2014 году ЕС принял около 33 миллионов мигрантов — 7 процентов своего населения, совсем немного по сравнению с таким рекордсменом, как Австралия, где доля мигрантов достигает 27 процентов. В одном только 2014-м убежище в Европе просили 626 тысяч человек, две трети из которых приняли Германия, Швеция, Италия и Франция.

Волна миграции вызвала в Европе противоречивые чувства: приезжие плохо интегрировались, предпочитая селиться обособленно, а их безработная молодежь часто фигурировала в полицейских сводках. Неудивительно, что большую популярность в Германии приобрела партия Pegida («Патриотические европейцы против исламизации Запада»), правые политики по всей Европе набирали очки на антимигрантской риторике: в самом деле, почему Европа должна принимать беженцев из Сирии, в то время как нефтяные монархии Персидского залива, которые мало того что буквально купаются в деньгах, но еще и приложили руку к развязыванию сирийской гражданской войны, даже не вспоминают об исламской солидарности?

Мигранты на распутье

Мигранты прибывают в Европу по трем главным маршрутам: западному, центральному и восточному.

Западный подразумевает проникновение в испанские анклавы Сеута и Мелилья, отгороженные от территории Марокко шестиметровой стеной с колючей проволокой. Это самый сложный вариант. В 2005 году сотни мигрантов попытались взять стену штурмом, и несколько человек были убиты: испанские пограничники использовали резиновые пули, но их марокканские коллеги стреляли боевыми.

Центральный проходит через Ливию и далее к берегам Италии или на Мальту. Этот маршрут проторили ливийцы, однако сейчас им пользуются и другие — преимущественно беженцы из Эритреи, Сомали и Нигерии.

Неоднократно лодки, перегруженные мигрантами, тонули. При кораблекрушении в октябре 2013 года из полутысячи с лишним пассажиров погибли более 360 человек. Итальянские власти объявили об операции Mare Nostrum («Наше море») по поиску и спасению тонущих беженцев. В 2014-м операцию прекратили: Италия не смогла оплачивать ее в одиночку, а другие европейские страны отказали в финансировании. Решающую роль сыграла позиция Лондона: британцы заявили, что спасательные операции могут внушить беженцам беспочвенные надежды, и они продолжат свои гибельные попытки переплыть через море во все больших масштабах.

Постепенно центральный маршрут терял популярность: слишком велик был риск. Только за первые три месяца 2015 года, как считается, в море погибли около 1600 человек, и неизвестно, сколько были убиты боевиками различных враждующих ливийских группировок или ограблены и утоплены перевозчиками.

Зато в полную силу заработал новый маршрут — восточный. Свои услуги беженцам, главным образом сирийцам и афганцам, предложили греческие и турецкие контрабандисты. Каждую ночь сотни лодок выходят в море из окрестностей города Бодрум к островам Кос, Лесбос или Хиос. Здесь нужно преодолеть всего 6 километров водного пути — 25 минут при тихой погоде.

До поры до времени греческие власти закрывали на поток беженцев глаза и наплевательски относились к своим обязательствам по шенгенскому соглашению: им хватало своих проблем, страну сотрясал долговременный финансовый кризис. Когда три острова превратились в стихийные лагеря беженцев, греки обратились за помощью к ЕС, но было уже поздно.

После Греции беженцы перемещаются в Македонию, затем в Сербию, далее через границу в Венгрию и потом в землю обетованную, северные страны — Германию, Великобританию или Швецию. Тарифы известны — так, путешествие от турецкого побережья до греческих островов обходится в 1,5 тысячи евро, около 4 тысяч евро стоит дорога до Германии, 12 тысяч — до Британии.

Битва за квоты

В мае 2015 года впервые из уст еврочиновников во всеуслышание прозвучало слово «квоты». Тогда с резкой критикой этой идеи выступили сразу 10 стран ЕС — Франция, Великобритания, Испания, Чехия, Эстония, Латвия, Литва, Венгрия, Польша и Словакия. Премьер-министр Польши Эва Копач заявила, что каждая страна должна сама решать, сколько мигрантов принимать, а глава кабмина Венгрии Виктор Орбан и вовсе назвал предложение Еврокомиссии безумным.

Но пока европейские лидеры совещались, ситуация обострялась. Дело в том, что в соответствии с так называемыми дублинскими принципами, вступившими в силу в 2013 году, если беженец не получил положительного ответа на свою заявку об убежище и выехал в другую страну ЕС, то он должен быть возвращен в ту страну, куда прибыл изначально. В результате Венгрия оказалась главной жертвой: именно через нее проходило основное число беженцев, именно там они подавали заявку на убежище и получали первичный отказ (в 2014 году, к примеру, на 5443 заявок поступило 4935 отказов). В конце концов, Будапешт просто прекратил принимать беженцев назад.

Кризис предложили разрешить при помощи новой, более справедливой системы квот. Многие страны сняли свои возражения, но Вышеградская четверка — Чехия, Венгрия, Польша и Словакия — осталась непреклонной.

Фотография как аргумент

Резкий перелом в дискуссию о мигрантах внесло одно фото. 2 сентября турецкая журналистка Нилюфер Демир из Бодрума запечатлела тело 3-летнего Алана Курди — уроженца сирийского Кобани. Перегруженная лодка, в которой он плыл со своими родителями, перевернулась в утренние часы. Ребенок утонул, и его тело вынесло на турецкий берег.

Демир тут же прославилась: ее снимок перепечатали все европейские издания. Фотография погибшего ребенка ужаснула Европу. Европейские лидеры один за другим заговорили о моральном долге перед беженцами. СМИ призывали вспомнить о принципах гуманизма. К массовому движению в поддержку мигрантов присоединились сотни тысяч человек, и вокзал в Мюнхене, где накопилось около 600 беженцев, буквально завалили подарками. Пресса напоминала, что слова о грядущей гуманитарной катастрофе, которыми любят щеголять правые политики, — не более чем предвыборный ход: Евросоюз со своей мощной экономикой и сотнями миллионов населения способен переварить и не такое количество беженцев, в отличие от маленького Ливана, где в лагерях ютятся более двух миллионов мигрантов из Сирии.

Любые резкие выступления по проблеме беженцев вызывают общественное негодование. Особо достается Виктору Орбану за его слова о том, что сотни тысяч нелегальных мигрантов сеют страх по всей Европе, и что его стране не нужны новые приезжие, — хотя Венгрия приняла множество мигрантов и лишь пыталась досконально следовать документам, которые подписывала при вступлении в Шенген: не допускать неконтролируемого потока мигрантов через свою границу. Жан Ассельборн, глава МИД Люксембурга, председательствующего в ЕС, заявил, что ему стыдно за Орбана, — достаточно циничное высказывание, учитывая, что из 885 человек, обратившихся в 2014 году за убежищем в Люксембурге, 765 получили отказ.

Поезд до лагеря Бичке

Именно в Венгрии разыгрались ключевые события последних дней. С 1 сентября огромный лагерь мигрантов на будапештском вокзале Келети фактически блокировал движение пассажирских поездов. 3 сентября венгерская полиция позволила беженцам сесть в один из поездов, который шел в приграничный с Австрией город Шопрон. На станции Бичке состав остановили, всем пассажирам с билетами предложили пересесть в другой поезд, а мигрантам — отправиться в лагерь временного содержания, расположенный неподалеку.

Беженцы отказались и заперлись в вагонах. Полицейскому спецназу удалось очистить один вагон, но мигранты начали ложиться на рельсы, не желая идти в лагерь, некоторые вступили в драку с полицией. Те, кого все же загнали в лагерь, на следующий день пошли на прорыв. Сотни мигрантов прорвали оцепление и бегом бросились в сторону границы. Один пакистанец погиб, упав на рельсы. Одновременно был осуществлен массовый побег из другого лагеря. Тысячи мигрантов пешком двинулись с вокзала Келети к границе с Германией.

После этого венгерские власти решили, что с них хватит. Было объявлено, что беженцев отправят к границе с Австрией на автобусах. Вена сообщила, что готова помочь мигрантам добраться до вожделенной Германии, и, наконец, 5 сентября ликующая толпа в Мюнхене встретила первый поезд с мигрантами из Будапешта. За ним последовали еще два: один далее направился в Брауншвейг, другой — в Дортмунд, где противники и сторонники миграции устроили накануне массовую драку.

Неудачники

Около 20 процентов мигрантов, обратившихся за статусом беженца в 2014 году, — сирийцы, что вполне объяснимо: в стране идет война, и люди вынуждены спасать себя и своих близких. Второе место — у афганцев. Однако на третьем — жители Косово, а на пятом — сербы. Eurostat фиксировал также значительное увеличение числа беженцев из Гамбии, Сенегала, Мали и Нигерии, Албании, Боснии и Герцеговины.

Когда появилась статистика за первую половину 2015 года, внезапно оказалось, что сирийцы переместились на второе место — 16 процентов. Зато доля беженцев из Косово, страны, входящей в программу расширения Европейского Союза, выросла до 26 процентов.

В отличие от беженцев с Ближнего Востока и из Африки, косоварам вряд ли предоставят убежище: когда речь заходит о тех, кто бежит от экономических трудностей, европейские в целом и германские в частности чиновники отличаются завидной бескомпромиссностью. Еще в феврале за убежищем ежедневно обращались по полторы тысячи косоваров, к апрелю их число упало примерно до 100. Стало понятно, что просить статус беженца просто бесполезно — 99,8 процента получили отказ. Как с удовлетворением заметил глава федеральной службы по миграции и беженцам Манфред Шмидт, «эти люди наконец-то поняли, что поиск убежища в Германии — не выход из сложной экономической ситуации в Косово».

Таким образом, налицо исторический парадокс: Германия, активно поддерживавшая косовских сепаратистов и сыгравшая большую роль в отделении Косово от Сербии, теперь отказывает им в убежище. При этом ФРГ принимает сотни тысяч мигрантов из Сирии, бегущих из-за конфликта, от которого Берлин всегда демонстративно дистанцировался.

В ближайшее время будет созван экстренный саммит ЕС, призванный определить долгосрочную стратегию по вопросу размещения мигрантов и решить вопрос с квотами. Непонятно, правда, чем все закончится: Вышеградская четверка не собирается сдаваться, а Венгрия уже заявила о намерении направить на границу с Сербией армию, чтобы остановить поток беженцев.