Ответные меры Грузия решила активизировать борьбу за Абхазию

В Тбилиси решают, как отреагировать на союзный договор, предложенный Абхазии Россией. Соглашение, направленное в абхазский парламент, грузинские власти уже назвали «попыткой аннексии» и «угрозой для абхазской нации». Премьер-министр Грузии Ираклий Гарибашвили поручил разработать план ответных действий, а министр обороны Ираклий Аласания анонсировал «агрессивные внешнеполитические шаги».

План действий, как сообщил секретарь Совета безопасности Миндия Джанелидзе, должен быть представлен уже в ближайшие дни. «Я не могу конкретно рассказать вам об этом плане, так как формат Совбеза закрытый, однако, в общем, могу сказать, что все те механизмы, которые доступны стране, будут использованы для защиты интересов, суверенитета и территориальной целостности Грузии», — заверил он после заседания совета, состоявшегося 18 октября.

В реализацию плана, по данным грузинских СМИ, будут вовлечены все ветви власти. В Тбилиси рассчитывают, что консолидированный подход принесет результаты.

Реакция

Что именно собирается предпринять грузинская власть — если не считать формальных протестов и осуждения России — пока неясно. Местная пресса отмечает, что речь идет о «консолидации международной общественности».

До этого Грузия неоднократно поднимала тему утраченных территорий — Абхазии и Южной Осетии, которые она по-прежнему считает своими — на международном уровне, но изменить существующего положения дел так и не смогла. Впрочем, в Тбилиси, возможно, рассчитывают на то, что теперь — на фоне событий на Украине, обвинений в аннексии, адресованных России в связи с присоединением Крыма, и введенных против нее санкций — международная реакция на абхазский конфликт будет иной.

«Власти Грузии должны привязать это к вопросу Крыма и суметь организовать Запад, поскольку единственный рычаг, которым обладает Грузия — это поддержка и вовлеченность Запада, — рассуждает грузинский эксперт-международник Георгий Рухадзе. — Со стороны грузинского руководства может пойти инициатива дополнительных санкций».

Нечто подобное предлагала и грузинская оппозиция — бывшая правящая партия «Единое национальное движение». В проекте резолюции, которую она направила в парламент, шла речь о том, чтобы «привязать вопрос о деоккупации Грузии (в Грузии действует закон, по которому Абхазия и Южная Осетия считаются «оккупированными Россией» — прим. «Ленты.ру») к вопросу о деоккупации Украины на международной повестке дня». Тот же документ предлагал поддержать международные санкции против России.

В руководстве Грузии, похоже, единого мнения о том, какую позицию занять в отношении России, пока нет. Споры, в частности, вызвало то, следует ли продолжать встречи между спецпредставителем правительства Зурабом Абашидзе и замминистра иностранных дел РФ Григорием Карасиным (такие встречи проводятся в течение нескольких лет, на них обсуждаются двусторонние отношения). Против того, чтобы Абашидзе участвовал в очередном раунде консультаций, выступил глава парламентского комитета по внешним связям, представитель правящей «Грузинской мечты» Тедо Джапаридзе.

С призывами противостоять предполагаемой угрозе со стороны России на этом фоне выступил министр по евроинтеграции Алекси Петриашвили. Он заявил, что необходима «полная мобилизация сил на международном фронте, особенно в организациях с целью принятия решений и резолюций в поддержку Грузии, консолидация широкой общественности… выдвижением на передний план угрозы аннексии». Россию министр при этом назвал агрессором и добавил, что «аннексия Абхазии (имеется в виду то, как оценили нынешнее российско-абхазское соглашение в Тбилиси) является продолжением аннексии Крыма».

Подобная позиция — если в грузинском руководстве она возобладает — будет означать, что грузинским властям придется пересмотреть прежний курс на улучшение отношений с Россией. Курс, которому они следовали в течение последних нескольких лет, противопоставляя его политике прежнего руководства во главе с Михаилом Саакашвили, обеспечил определенные результаты (грузинские вина и сельхозпродукция, в частности, были возвращены на российский рынок). Совместить это с установкой о «российской агрессии» и лоббировании новых санкций против РФ едва ли удастся.

Соглашение

Проект соглашения с Абхазией (Договора о союзничестве и интеграции) был подготовлен российской стороной. Он поступил в республику по дипломатическим каналам, а затем был направлен на рассмотрение парламента. Президент Рауль Хаджимба пообещал, что обсуждение документа будет проходить «в атмосфере открытости и с учетом интересов народа Абхазии».

Аналогичный договор (Договор о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи) был заключен в 2008 году, после официального признания Абхазии со стороны России. Он, в частности, предусматривал оказание взаимной военной помощи, отказ каждой из сторон от участия в блоках, направленных против союзника, помощь России в охране абхазских границ (об этом позднее было подписано отдельное соглашение).

Новый договор обозначает сотрудничество более подробно — как и взаимные обязательства сторон. Так, планируются создание общей оборонной инфраструктуры, объединенной группировки российско-абхазских войск (при этом отмечено, что в случае «угрозы агрессии» командующего этой группировкой назначает Россия) и унификация военных стандартов (финансирование соответствующих расходов Абхазии обещает обеспечить российская сторона).

В перспективе предусмотрено также открытие российско-абхазской границы. Находящихся там пограничников планируется передислоцировать на границу Абхазии с Грузией (в грузинских СМИ, обсуждающих тему «аннексии», в связи с этим появилось мнение, что Россия «переносит свою государственную границу на Ингури» — реку на границе Грузии и Абхазии).

Абхазия, согласно договору, должна будет привести свое бюджетное и налоговое законодательство в соответствие с нормами РФ, а таможенное — еще и с нормами Евразийского экономического союза. Она также должна будет повышать пенсии и зарплаты бюджетникам. Россия, со своей стороны, поможет с финансированием.

По поводу того, зачем соглашение о более тесных отношениях (в том числе военных) с Абхазией понадобилось России, высказывались разные мнения. Некоторые сочли это ответом на недавний саммит НАТО, где обсуждалась тема военного присутствия в черноморском регионе. Другие — средством для того, чтобы не допустить гипотетического «грузинского реванша». Третьи — страховкой от возможного выхода Абхазии из сферы влияния России («Мы готовы вам дать что угодно, но не хотим играть с вами в геополитические игры, — писала «Кавказская политика» о возможной интерпретации договора. — Мы хотим быть у вас настолько плотно, чтобы когда-нибудь послезавтра вы нам не сказали, что рассматриваете возможность обсудить договор об ассоциации с ЕС»). Кто-то увидел в демонстративном сближении с Абхазией попытку компенсировать негативный эффект от недавних событий на Украине.

В самой Абхазии тема дальнейшего сближения с Россией вызывает неоднозначную реакцию. Еще весной там обсуждали неофициальное предложение (с ним выступил президент Международной ассоциации абхазо-абазинского народа Тарас Шамба) об установлении ассоциированных отношений с Россией. Против тогда выступили как власти, так и оппозиция. Однако вскоре после этого оппозиционеры, начавшие антиправительственную кампанию (которая в итоге завершилась сменой власти), сами заявили, что с Россией следует подписать новый договор, «который выведет стратегическое партнерство на качественно новый уровень».

Уже после того, как проект договора поступил в парламент, его раскритиковал спикер Валерий Бганба, заявивший, что «во многих местах речь идет о потере суверенитета». Реакция депутатов, по его словам, была если не негативной, то близкой к этому — вне зависимости от их политической ориентации. С критикой некоторых положений договора выступило и местное объединение ветеранов, а партия «Амцахара» («Родовые огни») объявила, что проект вообще не имеет перспектив. Она предупредила, что готова созвать по этому поводу всенародный сход.

Для Грузии новый договор мало что меняет. С договором или без него Абхазия остается неподконтрольной Тбилиси территорией, где размещены российские войска, значительную часть бюджета составляет финансовая помощь из РФ, а большинство граждан имеют российские паспорта. С другой стороны, дальнейшее сближение России и Абхазии нарушает определенный баланс в отношениях Москвы и Тбилиси. Нынешнее руководство Грузии в последние несколько лет воздерживалось от резких движений в отношении утраченных территорий, пытаясь при этом наладить отношения с Россией. В отношениях РФ с Абхазией и Южной Осетией при этом в целом сохранялся статус-кво, процесс их международного признания был приостановлен (в новом соглашении, между тем, указано, что Россия «будет всемерно способствовать укреплению международных связей Республики Абхазия, включая расширение круга официально признавших ее государств и созданию предпосылок для ее вступления в международные организации»). Теперь, однако, у грузинской стороны появился повод для каких-то ответных мер.

Определенные сигналы Тбилиси посылает и абхазской стороне. Так, грузинский премьер, комментируя российско-абхазский договор, упомянул «борьбу абхазского народа за самоопределение» (позднее, после критики со стороны оппозиции, в грузинском руководстве пояснили, что имели в виду «самооопределение в составе Грузии»). Он также сообщил, что рассматривает некую «идею» в отношении Абхазии, которую намерен обсудить с правящей командой. В чем именно она заключается, глава правительства пока не пояснил.