Роберт де Ниро в ближайшие месяцы появится в двух похожих ролях. На январь 2014 года назначена премьера комедии «Забойный реванш» («Grudge Match»), в которой актер сыграл боксера на пенсии, вынужденного вновь выйти на ринг, чтобы встретиться со старым соперником (Сильвестр Сталлоне). А в апреле 2013 года стало известно, что де Ниро снимется в драме Джонатана Якубовича «Каменные кулаки» («Hands of Stone») о панамском боксере Роберто Дюране, бывшем чемпионе мира в четырех весовых категориях. Американский актер исполнит роль Рэя Арсела, тренера Дюрана.
Выбор боксерской темы для де Ниро можно объяснить его знаменитой ролью в «Бешеном быке» Мартина Скорсезе, которая принесла актеру «Оскар». В фильме 1980 года, основанном на воспоминаниях чемпиона Джейка Ламотты, он сыграл преуспевающего спортсмена, чья жизнь медленно, но неизбежно катится под откос из-за неумения делать правильный выбор и сдерживать собственных демонов. Ну а для Сталлоне бокс вообще значит едва ли не все — именно его сценарий о жизни и судьбе Рокки Бальбоа, проданный с условием участия в экранизации, в свое время помог Сталлоне покончить с порнографией и вступить в мир большого кино. Продолжения франшизы его еще и озолотили, а за популяризацию бокса актер получил награду.
Постер к фильму «Каменные кулаки»
Но почему, собственно, бокс и отчего его так много? Если вдуматься, фильмов про бокс, притом неплохих, снято гораздо больше, чем про любой другой вид спорта, а образ боксера, борющегося с трудностями, в кино стал едва ли не таким же архетипическим, как образ стрелка-одиночки с Дикого Запада или частного детектива в разводе и с разрушенной печенью. Более того, из всех спортивных фильмов только ленты о боксе удостоились «Оскара» в номинации «Лучшая картина», и даже дважды — успех «Рокки» повторила «Малышка на миллион».
В этом, конечно, есть историческая справедливость: кино и современный бокс — ровесники. Первые киноаппараты были созданы в 1880-х годах, когда боксерские поединки были таким же развлечением для масс Великобритании, каким сто лет спустя будут рейвы — то есть очень популярным и в большинстве случаев незаконным. Смерть и увечья были обычным делом, пока в 1882 году в Англии после очередного уголовного дела не были утверждены правила маркиза Куинсберри, ставшие своего рода конституцией этого вида спорта. В частности, они прекратили практику боев без перчаток. С этого момента бокс стал легализовываться и институализироваться.
В это время в США была основана первая в мире киностудия — «Черная Мария», «Кинематографический театр», или, как предпочитал говорить ее основатель и владелец Томас Альва Эдисон, «Собачья будка». Репертуар студии, снимавшей короткие фильмы в несколько десятков секунд длиной, можно было описать так: полуобнаженные женщины, пожарные и полиция за работой, шоу «Дикий запад Баффало Билла», разное. Одним из первых фильмов, снятых в ту пору, была запись боксерского поединка, и вскоре подобного стало сниматься предостаточно.
Спрос был гарантирован. Бокс в США к концу XIX — началу XX века был сформировавшейся индустрией, а удачливые спортсмены становились кумирами мальчишек (да и не только их) по всей стране. Боксеры — обычные персонажи у О'Генри, Марк Твен не снабжает упоминания атлетов в своих книгах пояснениями, а некий Джон Гриффит Чейни по молодости оттачивал перо на газетных новостях по этой теме, чтобы потом стать Джеком Лондоном — в своем творчестве он потом не раз вспомнит об этом виде спорта.
Тогдашний хайп можно сравнить с успехом цирковой французской борьбы у населения Российской империи — и к слову вспомнить Куприна. Да и вообще, конечно, любовь к тестостероновому противостоянию и насилию свойственна мужчинам любой страны. Она обусловлена физиологически, ей мы обязаны войной, научным прогрессом, рок-музыкой — и, конечно, спортом. Но в России французскую борьбу любили за эстетизм и телесность, из-за культа физической мощи, богатырства (за что прощались даже договорняки). В Великобритании популярность бокса объяснялась стереотипной любовью англичан к состязательности и сочетанию феодальной жестокости и феодального же благородства.
В США, где сформировался художественный образ боксера, корни его были в культе успеха имени Горацио Элджера. Тогда бокс был самой притягательной стартовой площадкой для молодого мужчины, который не мог заниматься бизнесом, а вырваться из трущоб хотелось, причем желательно законным способом. Доступ на эту площадку имел любой, вне зависимости от интеллекта, социального происхождения и, до известного предела, расы, а успех был осязаем и скор, хоть зачастую и кружил голову.
К моменту, когда кино перестало быть чудом в форме минутных роликов и начало жить по извечным законам драматургии, последний метельщик понимал, что лучше боксера образа не найти, ведь отец истории — конфликт — представлен в нем в двойном, в тройном объеме: физическое противостояние на ринге — последний шаг к успеху, до него осталась последняя «двоечка», но чтобы нанести финальные удары, герою надо полтора часа преодолевать себя и обстоятельства. Иногда спортивный успех уже и недостижим, но превозмогать все равно надо.
Так и появлялись фильмы вроде «Победителю — все» («Winner Take All», 1932), в котором герой Джеймса Кэгни, молодой боксер, решился на пластическую операцию из-за любви к женщине. Это вкупе с легкомысленным образом жизни привело его к ряду неудач на ринге. Образумившись, он сумел и чемпиона вырубить, и женщину заполучить.
Примером «с другой стороны» может служить фильм «Чемп» («Champ») 1931 года, за который получили по «Оскару» сценарист Френсис Мэрион и исполнитель главной роли Уоллес Бири. Бири играл боксера-алкоголика Энди Перселла по прозвищу Чемп, которого бросила жена с восьмилетним сыном. Чемпиону-тяжеловесу не удается вернуться на ринг из-за выпивки, но ради сына, самого дорогого человека в его жизни, Чемп готов к перерождению.
Но не Голливудом одним, — в Германии чуть ли не первый местный звуковой фильм тоже был про бокс. Правда, фильм «Любовь на ринге» («Liebe Im Ring») 1931 года был заточен под молодого, симпатичного и чрезвычайно обаятельного боксера Макса Шмелинга, исполнившего главную роль — если бы не его персональные данные, конечно, фильм можно было бы снять про что угодно. Конфликт картины для немецкой литературы классический со времен Шиллера и Гейне — в противостоянии разума и чувств: молодой боксер с головой бросается в свою любовь, несмотря на убеждения наставников. В главном музыкальном номере фильма, «Das Herz eines Boxers», ставшем хитом в довоенной Германии, пелось «Das Herz eines Boxers muss alles vergessen, sonst schlagt ihn der Nachste knock out!» — «Сердце боксера должно забыть обо всем, иначе его отправят в нокаут!»
Через несколько лет, как известно, немцы отдали предпочтение чувствам и проголосовали за НСДАП. Ведомство Геббельса популяризировало культ здоровья и решило сделать из Макса Шмелинга, действительно талантливого боксера, предмет национальной гордости и подтверждение нацистской теории расового превосходства. Когда он победил чернокожего американца Джо Луиса, газеты, подконтрольные министерству пропаганды (а других не было), ликовали, что победила раса господ, а Шмелингу приходилось оправдываться за тренера-еврея и жену-венгерку. Луис потребовал реванша, на который Шмелинг поехал, как Рокки на бой с Драгой. И в Нью-Йорке чернокожему боксеру хватило двух минут, чтобы «убить» немца. Шмелинг после этого стал невыездным, но достоинства не потерял, прожил долгую жизнь и дал свое имя берлинскому спорткомплексу. В своем романе «Юбка» германофил Олег Нестеров, лидер группы «Мегаполис», упоминавший эту историю, отметил, что «для многих поколений немцев Шмелинг стал живым примером преодоления трудностей на жизненном пути». А в 2010 году Уве Болл, известный своими плохими экранизациями видеоигр, снял картину про Макса Шмелинга.
Кадр из фильма «Бешеный бык», 1980
Кадр из фильма «Малышка на миллион», 2004
Кадр из фильма «Рокки», 1976
Постер к фильму «Победитель забирает все», 1932
Постер к фильму «Любовь на ринге», 1930
Кадр из фильма «Первая перчатка», 1946
Кадр из фильма «Боксеры», 1941
Кадр из фильма «Чемпион», 1931
После войны, в 1946 году, в Советском Союзе вышел фильм «Первая перчатка», сюжетом напоминавший немецкую картину, но с немного иными акцентами. Молодой боксер Никита Крутиков обладает огромным потенциалом, но он влюблен, готов жениться и уехать с любимой домой, в Сибирь. Его тренер прилагает массу усилий, чтобы вернуть Никиту в спорт, ведь долг перед обществом важнее личного... Ну да.
«Перчатка» был не первым фильмом СССР о боксе — предшественницей была часовая картина «Боксеры», в которой рассказывалось о молодом атлете, мудрым решением выставленном тренером советской сборной вместо лидера команды против европейского чемпиона. Высокое доверие руководства молодой спортсмен оправдал и с трудом, но завалил соперника. Картина вышла в начале 1941 года.
Но вообще, несмотря на сравнительную популярность бокса в СССР, фильмов о нем было снято немного — можно привести в пример еще пару не самых известных картин. Наверное, дело было в индивидуалистском характере этого вида спорта и слишком высокой персональной ответственности атлетов, которая противоречила духу коллективизма, свойственному нашему населению де-факто и декларированную в ту пору идеологически.
А для США, возможно, этот вид спорта — воплощение национальной идеи, причем, как водится, в агрессивно-патриотическом свободолюбивом ключе. Недаром бокс так любил Эрнест Хемингуэй. А его младший современник Хантер Томпсон в «Страхе и отвращении», увязывая проигрыш Мохаммеда Али Джо Фрейзеру с кризисом американской мечты, писал следующее: «Я видел тот бой в Сиэттле — в жуткой давке за четыре места от самого Губернатора, если брать вниз по рядам. Очень болезненный опыт, как ни крути, закономерный итог шестидесятых: Тим Лири — заключенный Элдриджа Кливера в Алжире, Боб Дилан стрижет купоны в Гринвич-Виллидж, оба Кеннеди убиты мутантами, Оусли складывает салфетки на Терминал Айленде и, наконец, невероятно, но факт — Кассиус/Али повержен со своего пьедестала каким-то гамбургером из человечины, накачанной до смерти. Джо Фрэйзер, подобно Никсону, уступил, в конце концов, соображениям, которые такие люди, как я, отказываются понимать — по крайней мере, не лезут из кожи вон».
Джо Фрэйзер, к слову, в 1994 году снялся в фильме «Обитель ангелов» — которого все равно никто не видел. Куда интереснее то, что кино про бокс снималось и продолжает сниматься — вскоре после книги Томпсона состоялся вышеупомянутый дебют Сталлоне, затем — премьера «Бешеного быка». На фоне этой картины и франшизы про Рокки, неотвратимо сокрушившего Ивана «Красные трусы» Драго (иначе и быть не могло по целому ряду понятных причин) достаточно незаметно прошел плохой фильм «Триумф духа» с Уиллемом Дефо 1989 года. Тема «бокс за свободу», которая в режиссерском сознании иногда становилась «боксом за американские ценности против тоталитаризма», была в нем продолжена: даже название картины перекликается с «Триумфом воли» Лени Рифеншталь. В байопике Роберта Янга Дефо сыграл еврейского боксера Саламо Аруха, который вынужден боксировать в концентрационном лагере Аушвиц-Биркенау (Освенцим). Кроме того, что фильм снят в настоящем Аушвице по фактам биографии настоящего замечательного человека, больше в картине особенно ничего хорошего нет — она занудная и слезливая, но сам факт показателен. Даже греческая родина боксера никого не смущала — понятно же, что он «бился за все хорошее против всего плохого».
Действительно, иногда кажется, что Голливуду удалось то, что не получилось у Геббельса со Шмелингом — образ боксера стал восприниматься как безусловно вызывающий сочувствие, а чаще — положительный, но, так или иначе, он был всегда связан с происходившим в стране и мире. Великая депрессия, война, еще одна, еще одна, еще одна, Вудсток и Уотергейт, Рейган, Буш, Клинтон — фильмы менялись, а бокс продолжался.
Примеры можно перечислять и перечислять. Последним главным фильмом про бокс можно, пожалуй, считать картину «Малышка на миллион» Клинта Иствуда — человека, который на уровне коллективного бессознательного стал вполне себе «Духом Запада» и олицетворением героического времени американской истории, времени покорения Фронтира. Жутковатый, но прекрасный сюжет, в котором этот самый Дух Запада убивает свою ученицу, возможно, был приговором Америке Буша-младшего на исходе его первого срока, через три года после 11 сентября.
И в этом отношении особенно интересно, какими будут два новых фильма с де Ниро — найдется ли подходящая идеология, в которую вдохнет жизнь смесь из спорта и искусства, или же второго «Бешеного быка» не случится, а бокс будет ждать нового — исторического — киногероя.